Я не могу проиграть!. Татьяна Лисицына

поговорить.

      Бросив в угол школьную потрепанную сумку, я прошлепала босиком на кухню. На своем месте у окна сидел папа, показавшийся мне непривычно грустным.

      – Привет! – я чмокнула его в щеку.

      – Мама должна тебе кое-что рассказать, а я пройдусь, чтобы вам не мешать, – быстро сказал он, пряча глаза.

      Я опустилась на краешек стула.

      – Тебе не нужно уходить, – сказала мама. – Вика уже взрослая и будет лучше, если мы вместе все обсудим.

      – Мы вместе все обсудим?! – повторил папа. – Ты не понимаешь, что нас, – он сделал ударение на этом слове и горько усмехнулся, – нас больше нет!

      Я ничего не понимала: это определенно были не мои родители, что-то изменилось, пока я была в школе.

      – Мама! Папа! Что происходит? – я беспомощно переводила взгляд с одного на другого, но они не обращали на меня внимания.

      – Имей мужество рассказать о том, что ты сделала с нами из-за своей великой любви, – поморщился отец, вскакивая со стула. – Только не надейся, что наша дочь тебя поймет.

      Хлопнула входная дверь. Мы остались вдвоем с мамой. Я молчала, потрясенная и убитая.

      – Куда ушел папа? – выдавила я из себя.

      – Не знаю, – мама постукивала тонкими пальцами по столу, глядя в окно.

      – Мам, что произошло? Вы поссорились?

      – Дело в том, доченька, что мы с твоим отцом разные люди, – начала она, глядя куда-то мимо меня. – Да ты и сама это замечала. – Единственное, что объединяет нас – это ты. В остальном – каждый из нас уже давно живет своей жизнью. Я – музыкой, гастролями, концертами, а папа – своими экспедициями, в которых он проводит больше времени, чем с нами. А когда мы встречаемся, то уже не знаем, что делать вместе, такие разные у нас интересы. В общем, мы, – она сделала паузу и с трудом выговорила – решили развестись.

      – Ерунда какая-то, – потрясла я головой. – Вы прожили вместе столько лет и вдруг обнаружили, что не подходите друг другу?! Но до сих пор все же было хорошо, вы даже не ссорились?!

      Мама вздохнула и опять начала постукивать пальцами по столу. Ей не хотелось ничего мне объяснять, но я должна была знать всю правду, какой бы горькой она ни была.

      ‒ Тебе придется мне все рассказать, – заявила я.

      – Постарайся понять – ты уже взрослая – я полюбила другого человека и не могу больше оставаться с твоим отцом.

      – Что? Ты влюбилась? – удивилась я. – Кто он? Кто может быть лучше папы? Кто еще будет так любить тебя? – выкрикнула я, словно мы поменялись ролями.

      – Его зовут Николай. Он играет на виолончели в нашем оркестре. Он близок мне по духу. У нас одно общее дело – музыка. Мы любим друг друга, и я, наконец, поняла, что такое счастье.

      – А все эти годы ты была несчастной? – допрашивала ее я. – А как же папа? Как он будет жить без тебя? – почему-то мне не пришла в голову мысль о себе, словно я уже была не с ними.

      – Не знаю, доченька, – при упоминании о папе у мамы стал виноватый вид. – Думаю, он привыкнет,