Костры на чердаке. Ангелина Засимова

собаки разрывались.

      Мама выбежала из летней кухни в то же мгновение. Растерянная и испуганная, она закричала.

      – Сашка! Нет! Сашка, стой!

      Не было сил моих терпеть и смотреть, как он убивает нашу собаку. Я подошел и начал кричать прямо под Тенью, тормоша его за брюки.

      – Папа! Остановись! Па-а-а-а, – не смог я выговорить последнее слово из-за спазма в горле и слез. Он рывком отбросил меня в сторону. Я ревел.

      Мама взяла таз и начала бить отца по спине.

      – Сашка! Сашка!

      – О, кума, чего вы тут? Кум, ты че! – через забор показался сосед. Он подбежал к нам и помог оттащить отца от полуживой собаки.

      – Сань, ты че, епт, беса попутал? Э?

      Я дрожал и дергался. Не мог выговорить и слова. Дергался и мычал. Мычал и дергался.

      Мамочка обняла меня.

      Это не по-настоящему же? Это я все придумал?

      Мухтар лежал. У него шла кровь из головы. Из рта. Из того, что осталось от морды… Мамочка тут же накрыла собаку какой-то тряпкой и подняла меня с земли. Я стоял у дровника и дергался, хрипел от слез и соплей.

      – Давай водички выпей, сыночек, вот, – мама принесла мне кружку с водой и пошла в сарай за телегой.

      – Ма-ма… Па… К-к-как… – не мог я собрать слова из букв.

      В тот день я подхватил заразу, которая будет преследовать меня всю оставшуюся жизнь – заикание.

      – П-п-п… – пытался выговорить я, но не выходило.

      Мамочка вытащила из сарая телегу и какую-то старую клеенку нашла в сенцах. Затем вернулась с соседом.

      – Валерка, он живой? – спросила устало мама.

      Сосед присел и поднес руку к носу пса.

      – Дышит вродь.

      Мама вздохнула.

      – Надо его это… – сказал сосед. – О, сейчас.

      Сосед сходил за кирпичом к отцу в гараж. Потом мама сказала мне отвернуться.

      Хрусть.

      – Господи, прости нас за наши грехи. Валерка, давай грузи его.

      Сосед и мама погрузили тело Мухтара на клеенку и затащили тушу в телегу. Мама сходила за какой-то тряпкой и накрыла сверху пса. Сосед ушел, а мы с мамой пошли в лес на деревенскую свалку.

      – Прости нас, Муха, – прошептала мама, положила руку на ткань, под которой была собака. Ее глаза вновь налились слезами. – Прости. Ты не заслужил. Прости, Бога ради.

      И я приложил ладонь к ткани. Всплакнул.

      Мама закрыла глаза и наклонила телегу. Туша собаки полетела в глубокую яму из старого мусора, который свозили сюда со всей деревни. Мама вздохнула, встряхнула головой, и мы отправились домой.

      – Гости через час приезжают уже, давай это, умывайся, переодевайся и будем кушать, – сказала мама, когда мы зашли в дом.

      Этим вечером я сидел, весь намытый и в новом свитере от тети, за столом. Мамочка переоделась в красивое платье и радостно встречала гостей.

      Первые пришли наши родственники по папиной линии: тетя Лида, которая работала у нас фельдшером и ее дочь Марина – девушка в обтягивающих джинсах с залакированной прямой челкой,