Тайна чёрной доски. Роман. Остросюжетная история одной находки. Александр Бурнышев

что вы ещё в детстве, просматривая фильм о военных морских учениях, закричали на весь кинотеатр: зачем доски и брёвна? В пробоину, прямо в струю, нужно ввести большой зонтик в свёрнутом положении, нажать кнопку, зонтик раскроется, и давлением воды его прижмёт к борту корабля. Кажется, так изложил корреспондент ваше детское рацпредложение?

      – Было такое. И не только, – подтвердил конструктор. – Всего у меня более 120 изобретений и рацпредложений. А выпивку в парке, честное пионерское, первый раз в жизни изобрёл.

      При этих словах не только девушка, но и строгий сержант Долгих по-доброму улыбнулись.

      – Вы могли бы в кафе или ресторан… хотя с вашим приятелем… мы понимаем, что абсолютно случайным, вас туда вряд ли пустили бы. Кстати, как ваша фамилия? – обратился он к бомжу.

      Тот вытянулся в струнку, руки по швам и отрапортовал:

      – Пестель Василий Электронович.

      Стражи порядка переглянулись и с нескрываемой опаской вперились правоохранительными очами в застывшее изваяние.

      – Пестель чего? – переспросил сержант.

      – Не чего, а кого. Мой отец – Электрон Альбертович. Его так назвали в честь открытия электрона, того самого, что вместе со своими братанами-протонами по орбите ядра атома круги нарезают.

      Пока полицейские переваривали в своём мозгу атомарно-молекулярную абракадабру Василия Электроновича, конструктора заинтересовала историческая фамилия, и он вполне серьёзно спросил:

      – Так ты отпрыск тех самых Пестелей, декабристов?

      – А то чьих же?! Тех самых, что раскачивались на царских виселицах, расшатывая подгнившее здание самодержавия. С тех пор в нашем роду, как рассказывал папа, повелось всех родившихся девочек называть Декабринами.

      – Вот так, сержант, – с гордостью поддержал товарища Тихон Иванович. – Ещё неизвестно, кого и с кем куда пустили бы. Хотя вы совсем недавно школу окончили, сейчас там другую историю преподают, и вы не знаете, кто такой Пестель.

      Чугунов кивнул в сторону бомжа.

      – А перед вами стоит навытяжку потомок старинного, образованного дворянского рода. Да и сам Василий Электронович не лыком шит. Верно, товарищ физик?

      – Да, мои друзья. Меня с юных лет влекло и вниз, и вверх, то бишь в макро- и микромиры. А вам известно, товарищи полицейские, чего больше всего боялся Циолковский? Кстати, кто из вас назовёт отчество отца космонавтики?

      Невольно увлёкшись разговором, стражи порядка пожали плечами, а представительница женского пола, от природы наделённая неистребимым любопытством, как и вся остальная часть прекрасной половины человечества, с нетерпением всё же поинтересовалась:

      – Ну скажите же наконец, чего он всё-таки испугался… этот отец, отчество не помню.

      Бомж Электронович, почувствовав себя хозяином положения, с важным выражением лица открыл молодому поколению глаза на истину.

      – Константин Эдуардович боялся упасть… в космос, так об этом и говорил. Представьте, что будет с нами,