Спальни имеют окна. Эрл Стенли Гарднер

Ну а потом я стал совладельцем фирмы.

      – А какую работу вам приходится делать?

      – Берта Кул, – ответил я, – занимается разводами, автокатастрофами и еще кучей мелких дел, которыми большинство агентств не станет заниматься. Я даже не могу точно описать, чем мы занимаемся. Вообще-то я часто жертвую принципами ради дела, и поэтому нам везет.

      – Ты хочешь сказать, что просто делаешь деньги?

      – Да. Но это только часть дела. Мы еще и отлично стреляем.

      – А в каких случаях?

      – В разных.

      – Гнусный сыщик, – сказала она.

      – Жаль, что ты не знакома с Бертой Кул. У вас много общего.

      – Много общего?! – Она возмутилась. – Широкая улыбка, бульдожья челюсть.

      – Я имею в виду образ мыслей, особенно когда дело касается суждений о моей профессиональной пригодности.

      – Ты считаешь, что меня интересует эта рыжая с серыми глазами?

      – Да.

      Она презрительно засмеялась.

      – Ну тогда давай уйдем из этого притона. Я и войти сюда хотела только потому, что меня не пускали. Если хочешь знать, у меня сердечная рана. Я хотела залить ее вином. Человек, в которого я влюбилась, оказался подонком. Конечно, у меня есть другой парень, я могла бы прийти с ним сюда и нагрузиться как следует. Но я его держу про запас и не хочу, чтобы он знал об этом. Через несколько недель, когда я отойду ото всего этого, я хочу дать ему шанс… Я говорю глупости, да?.. И вкус их так же горек, как вкус куриной печенки, приготовленной плохим поваром, неосторожно разрезавшим желчный пузырь. Беда с вами, сыщиками, в том, что вам чудится покойник за каждым фонарным столбом. Когда я поняла, что мне придется искать кавалера, я подумала, что ты подойдешь для этой роли – у тебя вполне приличный вид. Теперь же ты меня раздражаешь.

      – Итак, ты решила надрызгаться в гордом одиночестве?

      – Чертовски верно сказано. Что же до тебя, то я… Нет, погоди-ка. Я передумала… Пожалуй, мне придется соблазнить тебя, чтобы загладить свою грубость. Да и вряд ли мне удастся нализаться без кавалера. Я… Ну ладно… Давай сматываться отсюда.

      Мы встали из-за стола и направились к двери.

      – Все в порядке? – спросил хозяин бара учтиво.

      – Замечательно, – заверил я его. – Никогда в жизни я не ел таких вкусных оливок.

      – Всякий раз, как вам захочется оливок, приходите, милости просим, – ответил он.

      – Ждите. Я вас, возможно, удивлю, – сказал я.

      Мы миновали стол, за которым коммивояжер беседовал с рыжеволосой женщиной. Люсиль не выказала никакого интереса. Женщина тоже окинула ее равнодушным взглядом и неожиданно пристально посмотрела на меня. Ее спутник продолжал говорить о чем-то очень серьезно и не обратил на нас никакого внимания.

      Уже на улице я сказал:

      – Ну, Люсиль, прощай. Желаю тебе хорошо провести время.

      Она внезапно предложила:

      – Давай поедем в одно местечко, где можно выпить по-настоящему. У меня во рту так гадко, как будто я помоев напилась.

      Я колебался.

      Она притронулась к моей руке:

      – Сегодня мне нельзя отказывать, понимаешь?

      –