Былины. Эпосы, легенды и сказания

ли молодцов,

      Девяти ли молодцов, да будто ясных соколо в, —

      Потравит тебя, Добрынюшку, в десятые».

      А Добрынюшка-то матушки не слушался,

      Заходит ли Добрыня на царёв кабак,

      Напивается допьяна зелена вина,

      Сам пошёл гулять по городу по Киеву.

      А заходит ли во улицы в Игнатьевски,

      А во те ли переулки во Маринкины, —

      У той у´ <…> Маринки у Игнатьевной

      Хорошо ли терема были раскрашены,

      У ней терем-от со теремом свивается,

      Однем-то жемчугом пересыпается.

      На теремах сидели два сизыих два голубя,

      Носок-от ко носку они целуются,

      Прави´льныма крылами обнимаются.

      Разгорелось у Добрыни ретиво´ сердцо,

      Натя´гает Добрынюшка свой тугой лук,

      Накла даёт Добрыня калену стрелу,

      Стреляет ли Добрыня во сизы´х голубей.

      По грехам ли над Добрыней состоялося, —

      Его правая-то ноженка поглёзнула,

      Его левая-то рученка подрогнула,

      А не мог згодить Добрыня во сизых голубей,

      Едва згодил к Маринке во красно´ окно,

      Он вышиб прицилину серебряную,

      Разбил-то околенку стекольчатую,

      Убил-то у Маринки друга милого,

      Милого Тугарина Змеёвича.

      Стоит ли Добрыня, пораздумался:

      «В терем-от идти – так голова пропадёт,

      А в терем-от нейти – так стрела пропадёт».

      Зашёл-то ли Добрыня во высок терём,

      Крест-от он кладёт по-писаному,

      А поклон-от он ведёт по-учёному.

      Сел он во большой угол на лавицу,

      А Маринка та сидит, да <…>, за завесою.

      Посидели они летний день до вечера,

      Они друг-то с другом слова не промолвили.

* * *

      Взял-то ли Добрыня калёну стрелу,

      Пошёл-то ли Добрыня из высо´ка терема´.

      Ставала ли Маринка из-за за´весы,

      А берёт-то ли Маринка булатний нож,

      Она резала следочики Добрынюшкины,

      Сама крепкой приговор да приговаривала:

      «Как я режу эти следики Добрынюшкины,

      Так бы резало Добрыни ретиво сердце

      По мне ли, по Маринки по Игнатьевной».

      Она скоро затопляла печь кирпичную,

      Как метала эти следики Добрынюшкины,

      Сама крепкой приговор да приговаривала:

      «Как горят-то эти следики Добрынюшкины,

      Так горело бы Добрыни ретиво сердцо

      По мне ли, по Маринки по Игнатьевны.

      Не мог бы Добрынюшка ни жить, ни быть,

      Ни дни бы не дневать, ни часу´ бы часовать».

      Как вышел ли Добрыня на широкой двор,

      Разгорелось у Добрыни ретиво сердцо

      По той ли по Маринки по Игнатьевной, —

      Назад-то ли Добрыня ворочается.

      Этая Маринка Игнатьевна

      Обвернула-то Добрынюшку гнедым туром,

      Послала-то ко морю ко Турецкому:

      «Поди-ка ты, Добрынюшка, ко морю ко Турецкому,

      Где ходят там, гуляют девять туров, —

      Поди-ка ты, Добрынюшка, десятыим туром».

      Как проведала Добрынюшкина матушка,

      Сама-то ли старуха