Роман без «Алкоголя». Игорь Матрёнин

эротично обвивает всем рыжим тельцем, включая пышный хвост, аппетитная лиса. В бесстыжей лисице непременно проглядываются формы и мимика распутной ногасто-грудастой девицы из порно-комикса. Да! И не забывайте, разумеется, откуда выросли эти соблазнительные ножки – из двусмысленного, не очень детского мультика про Лису Патрикевну.

      Ну и совсем уж мрачнюжная рекламка. Неожиданный, но порою крайне необходимый филиал небезызвестной парфюмерно-косметической фирмы «Этуаль», занимающийся исключительно. Ритуальными услугами. Тут всё совсем уж просто. «Этуаль – Ритуаль». Бр-р-р… Жутко представить, для чего там их, понимаешь, парфюм, да косметика.

      Ну, фик уже с ними, разнообразнейшими передозами. Продолжаю разбирать пугающие заметки с недавних запоев. «Для чё я тут, я уже забыл.» – вероятно, нечто «пространно-философское», да ещё и с примесью дешёвого декадентства, мол, «в этом бренном мире я потерялся в грешных дебрях так, что позабыл своё предназначенье.». Пошлое фиглярство, короче. Но смешно.

      «Уже дипломатичный смех» – это вот как раз про предыдущее «смешно». «Смеюся» только над собою, а не над вами, нервные вы наши господа. Да и то ведь осторожно, не в полный голос и с открытою душой.

      «Смейтесь и ваще» – очевидно панковский» вариант хрестоматийной фразы из «Барона Мюнхгаузена» нашего киношного разлива. Которая про «улыбайтесь, господа!».

      «Это открытая говорильня» – тут я, признаться, сильно призадумался. Но меня счастливо осенило – всё же, хоть чуточку, но себя сам я знаю. Хармсовская альтернатива «тайному голосованию» – вот, что это такое! Радуюсь неожиданной разгадке, словно туповатое, перекормленное дитя.

      Далее плавно следует и впрямь уподобление вычурным адептам «Дада», что, как известно, и ратовали извращенским гуртом за возвращение в туповатое детство. «Солнышко открылось. Я просил. И оно есть. Нахмурилось. НАХмурилось». Гм-м-м… Я, как ни странно и удивительно, даже помню это моё благостное состояние на четвёртый день «эстетического загула», когда я действительно экзальтированно просил Великое Светило улыбнуться и засиять. Засияло. Но через пару минут покрылось такими уж зловещими тучами, исчезло совсем, и на несколько мгновений наступила самая чёрная ночь за восемь изнурительных тысячелетий. Нах. В моей взвинченной эмоциями комнатке, кстати, стоял стойкий аромат «Кровавой Мэри для босяков» – тупо дешёвая водка плюс немного забродившего томатного сока.

      Вот вам уже «солнечный пафос» слегка и прибит передозировкой знаменитого коктейля от кровавой Марии Тюдор и коварного самоумиления на четвёртый денёк «русского самоубийства». Одним нескромным словцом, как я уже молодцевато вещал ранее – вся крайне интересная наша житуха сиречь сплошная передозировка. У кого чем.

      Два экземпляра на Марс, или Моя книга никому не нужна

      Я, пожалуй, и впрямь был (да и слегка теперь тоже) до паранойи зациклен на своей пресловутой книге. Книге, которая оказалась никому не нужна. Знаете, как это страшно? Когда