Роман без «Алкоголя». Игорь Матрёнин

отчаявшийся «джигит и мужик» уже ничего не слышал и не соображал напрочь.

      Тут на его, да и наше счастье беспощадная дверь распахнулась! И из неё стайкой юркнули маленькие азиаточки, вперив глаза в пол, страшась расправы от толпы измученных донельзя мужиков, но, однако, и не собираясь лишать себя ни секундочки законного отдыха, что оставался от досрочной пятнадцатиминутной очистки «савёловских авгиевых конюшен».

      Чуть было не опозоренный абрек, жутко замычав от счастья, ринулся было за вырвавшимся вперёд длинным горцем к волшебному спасению, как. В кармане его необъятных штанов зазвонил мобильный. Страшно завыв от досады, он выхватил телефон, и на перекошенном лице его мгновенно отпечаталась крайняя степень отчаяния – звонила, вах, родня. Не взять трубу он не мог, не имел права, таковы уж суровые законы гор, родства и прочие южные странности. Хоть обделайся, отважный джигит, но с далёкой роднёй душевнейше переговори!

      И он остался сдавлено бормотать что-то на своём бусурманском так дьявольски невовремя позвонившим землякам!!!! Я поражённо вбежал внутрь, на всякий случай спрятался в кабинке, тщательно её заперев. А как вы думали – когда-нибудь он всё же ворвётся, и ждать от его южной или там какой восточной души можно чего угодно. Так и случилось – зверски вломившись в «палаты удовлетворений», он принялся, словно сбежавший сумасшедший, колотить по всем запертым кабинкам, пока не вышиб до оглушительно грохота одну, случайно оставшуюся пустой. Всем нам определённо повезло – иначе он без малейшего сомнения вышиб дверцу одного из законно расположившихся «на отдохновение».

      А вы знаете, это преглупейшая история ни капли не обломала мне нечастого удовольствия поплавать, потрепыхаться, понежиться в ласковых ладошках моей бывшей шальной подруженьки Новослободской, «квазибогемной» и одновременно такой человечной. Да ещё населённой такими импозантными клошарами с докторской степенью философии, что порою тоже хочется облачиться в их линялые беретики и шарфы и степенно, помогая себе бамбуковой тростью, отправиться «за подкреплением» на угол, где всегда для нас припрятаны коробочки с фальшивым «Шардоне».

      «Гляделки» с Буддой, или Х…ю не прикажешь

      «Ты на земле, и жить придётся.» – такой вот «глубокомысленный» тезис приметил я на той же странице дневника, где хранились глумливые наброски вышепересказанной комедии с Савёловским халявным сортирчиком. Что ж, мысль пресноватая, без присущей мне «диковинки», но в сущности верная и где-то даже беспощадная. Покорно проживать на нашей бесполезной планетке, что совершенно запросто совмещает в себе величие греческих философов и грязную прозу венерических заболеваний – это в каком-то смысле декадентский подвиг и даже «сакральная жертва».

      «Открывайте поскорее, это триппер с Гамма Рэем!» – беспечно хохоча на последнем пиру у колдуньи Чумы, мелодично распеваю я на разные тона и голоса. Скрестить школьный похабный финалец «это триппер с гонореей» и помпезную