Ропот бездны. Лео Витман

кто мог судить жрецов, – оставляли такие метки на домах преступивших закон.

      – Энки, ты знал об этом?

      – Успокойся, Арата. Входить в дом осужденных не запрещено. Мы просто посмотрим.

      – Семья твоей матери была приговорена вершителями? Они сошли с Пути? Что произошло?

      – Это я и хочу выяснить.

      Ухватившись за выступы в ограде, Энки подтянулся и начал подниматься.

      – Знаешь, Энки, я, пожалуй, тут тебя подожду. А лучше пошли отсюда. Выпьем прохладного вина, перекусим…

      Энки, уцепившись за серебряные шпили, перемахнул через ограду и, не удержавшись, свалился на землю. Падение выбило из легких весь воздух, перед глазами заскользили черные круги.

      – Энки? Ты в порядке?..

      Сразу ответить не получилось – пару минут Энки пытался восстановить дыхание. Правый бок ныл, а в голове звенело.

      – Ты живой?

      Энки медленно поднялся, с облегчением отмечая, что ничего не сломал.

      – Да. Всего-то упал – мелочи. Мне повезло.

      – Повезло?!

      – Да, я везунчик. Осмотрюсь и вернусь. Тебе и правда лучше сюда не лезть, Арата.

      – Давай быстрее!

      От поместья веяло отчаянием. Будто чувства и мысли последних жильцов навсегда остались в полуразрушенных стенах.

      Несмотря на удушающую жару, по спине Энки пробежали мурашки. Голова немного кружилась, но он отказывался сдаваться. Пройдя по пустому двору, усеянному обломками разбитых статуй, он приблизился к главному входу. Дверей не было. Энки сжал кулаки и решительно сделал шаг. Чего ему бояться? Заходить в пустующие дома не преступление, и даже если вершители об этом прознают…

      Что-то загрохотало. Энки резко обернулся – откуда-то сверху упал камень и проломил гнилую лавку в шаге от него. Сколько же пустовал родовой дом Ишари? Двадцать лет? Больше?

      Энки узнал о его существовании случайно – как и о многих других вещах, касающихся его семьи. Мимолетный разговор, подслушанный на улице, дал подсказку.

      Перешагнув через пустой бассейн для омовения, Энки подошел к лицевой стене дома, на которой записывалось имя семьи, владевшей дворцом. Протерев рукой толстый слой пыли, Энки прочитал: «Во имя Великих Спящих и крови Ар'сакар».

      Без сомнений, это дом Ишари, в котором она провела детство и юность. Потом жрица вышла замуж и покинула родное гнездо.

      Бродя по пустынным залам, Энки гадал, какой проступок обрушил на семью матери гнев вершителей.

      – Давненько никто не приходил.

      Энки подпрыгнул от неожиданности. Скрипучий старческий голос раздался прямо у его уха. Энки и не заметил, как к нему кто-то подошел.

      – А вы…

      Энки запнулся, ошарашенный видом представшего перед ним старца. Он был высоким и тощим, изодранные лохмотья лоскутами свисали с его тела. Кожа, покрытая коричневыми пятнами, плотно обтягивала череп, а ввалившиеся глаза были закрыты. Рот незнакомца растянулся в улыбке. Старик будто не замечал, что в уголках его потрескавшихся губ ползают мухи.

      Энки хотел по всем правилам поприветствовать