Последняя из Танов. Лорен Хо

и политиками разделался. Мне даже убийством угрожали.

      Я еле сдержалась, чтобы не выпалить: «Теперь я знаю твое слабое место, лох!»

      Но он по глупости своей счел мое молчание сигналом к продолжению разговора.

      – Ну а что на самом деле привело тебя к изучению юриспруденции?

      Помедлив, я честно ответила:

      – Я хотела бороться за справедливость, защищая обездоленных. Знаешь, как Бэтмен. Или как Аттикус Финч в «Убить пересмешника».

      Суреш глотнул чая.

      – И в какой сфере права ты хотела работать?

      – Международное гуманитарное право. А ты?

      – Уголовное.

      Мы замолчали, задумавшись, как далеко ушли от своих идеалов.

      Я осторожно выковыряла второй рыбий глаз и проглотила целиком эту скользкую белесую гадость, еле сдерживая тошноту.

      – Дай-ка угадаю: строгая мама?

      – Папа, – сказал он. – Честно говоря, они оба строгие.

      Мы робко с сочувствием улыбнулись друг другу.

      – Что ж, Суреш Адитпаран, вот мой следующий вопрос: ты со своими детьми поступил бы иначе? Или ты считаешь, что нужно растить их в строгости? Нам-то такое воспитание пошло на пользу. Весьма хорошие люди из нас вышли.

      Отлично, теперь я провожу параллели между нами и при этом даже отвешиваю ему комплименты. Вот тебе и демонстрация власти.

      Суреш закусил нижнюю губу и задумался.

      – Мне кажется, что я точно все делал бы по-другому. Я сказал бы своим детям, чтобы они не боялись мечтать и что я в любом случае их поддержу. Ну, только если они не выберут профессии бухгалтера или дантиста, – ухмыльнулся он. – Всему же есть предел.

      Я не смогла сдержаться и рассмеялась. И, поверьте мне, это звучит очень и очень плохо. Не понимаю, как я дошла до того, что получаю удовольствие от разговора с ним.

      Неожиданно Суреш склонился вперед и сменил тон на деловой:

      – Давай отбросим условности, Андреа. Это же не дружеский обед для знакомства, не правда ли?

      – Что, прости? – такой прямой вопрос сбил меня с толку.

      – Я знаю, что не нравлюсь тебе, – я открыла было рот, чтобы опровергнуть это, но он махнул рукой, не дав мне сказать, – но ничего страшного, ты тоже мне не особо симпатична. Честно говоря, ты довольно грубая и смотришь на меня враждебно. Думаешь, я слепой и ничего не замечаю? Я все понимаю, у тебя не так много конкурентов. Но нам необязательно испытывать друг к другу симпатию, чтобы работать в одном кабинете. Ты занимайся своим делом, а я буду заниматься своим. Скоро ремонт в офисе закончится, и нам больше не придется терпеть друг друга.

      Что за пафосный, высокомерный гад!

      Когда обед закончился, я хотела было оплатить его в качестве финальной попытки продемонстрировать превосходство, но безуспешно, потому что Суреш уже успел оставить на входе свою карточку. Этот парень еще больше китаец, чем я!

      Понятно, что мне придется искать другой способ упрочить свои позиции, и действовать нужно быстро. Надо завести анонимный аккаунт в «Инстаграме»[16]

16

Социальная сеть принадлежит компании Meta, признанной в России экстремистской организацией. – Прим. ред.