Испытание для мажора. Ирина Лисовская

бы спросить, кто позволил Диме копаться у нас в пристройке с инструментами. И кто ему разрешил вчера взять лопату, чтобы испортить мои драгоценные овощи!

      – Ну, мы… хотели… забор починить, – замялся брат, а доходяга вообще промолчал.

      – И как успехи? – я знала, что ничем хорошим их затея не могла закончиться.

      Вчерашний день тому доказательство. И Дима, такое ощущение, даже не понимает, как правильно держать молоток в руке и не знает, что такое гвозди. Какой, в таком случае, ремонт?

      – Дима палец травмировал, а потом Гошка приперся, ты же сама все видела.

      Почему я, черт возьми, не удивлена? Прежде, чем я вновь успела застонать, доходяга вклинился в разговор:

      – Кать, я просто хотел быть вам полезным, – заговорил мужчина, пряча, как я поняла, пострадавшую руку за спину. – Да и есть охота, кто-то меня так и не покормил, – произнес с обидой.

      Ой, ну надо же, какая трагедия, дитятко не покушало! Нечего было выпендриваться, может быть, я бы сжалилась над ним. Ну, я и так собиралась, ведь вчера приготовила ужин на троих. Кто ж знал, что доходяга проспит аж до утра.

      Зато на ум пришла замечательная идея, ее и озвучила:

      – А, знаешь, что? Хочешь быть полезным – поймай курицу, а я сварю суп. Как тебе такой вариант?

      – Да не вопрос! Через пять минут она будет у тебя.

      – Э-э-э, Дим… – Вовка хотел предупредить бедолагу, но я перебила брата:

      – Чего ты, мужчина сказал через пять минут, значит, мужчина сдержит свое слово.

      Вовка тяжело вздохнул, он-то знал, что не все так просто, как кажется на первый взгляд. Ну, ничего, заодно повеселимся и с Димы спесь собьем. А то уж слишком самоуверенный стал на чужой территории.

      – Кстати, милая пижамка, – мужчина подмигнул. – Но, мне больше нравятся шелковые сорочки.

      Ах ты паразит озабоченный! Шелковые сорочки, значит? Прежде, чем сорваться на гневную тираду, я специально сосчитала до десяти. Этот индюк напыщенный специально выводит меня из себя, ему это нравится, видимо. Ничего, миленький, не долго тебе осталось ликовать.

      – Видишь вон тот дом вдалеке за деревьями, – показала пальцем, куда нужно смотреть, а Дима кивнул. – Там и сорочку носят, и грудь пышнее, и еда вкуснее, и постель мягче. Как говорится, милости просим.

      Доходяга аж слюной подавился, но нашел в себе силы уточнить:

      – Это ты меня сейчас так вежливо послала к толстой бабе? – его аж перекосило, бедного.

      – Дурень ты, Дима, – я цокнула языком. – Это же натур продукт!

      Ну, да, у Люды пышные формы, ну и что? Не необъятные же, не вижу в том никакой трагедии. К слову, об одежде… Вчера я не рассмотрела, но сегодня!

      – А я смотрю, ты тоже принарядился.

      Я старалась не хохотать, слишком нелепым Дима выглядел в выцветшей, некогда красной футболке, на пару размеров больше и серых шортах с застарелыми пятнами. Типичный деревенский мужик. Вот что значит сменить внешний облик и измениться до неузнаваемости!

      – Хорош ржать, – ему было обидно. – Зато не в полотенце и теперь никакая