Академия Империи. Наследница. Элина Верховицкая

слезы, парировала я, ликуя про себя, что он, кажется, начинает привыкать к мысли о том, что другой Висвэрины, кроме меня, у него уже не будет.

      – Прошло почти двенадцать лет! – не унимался вредный драконий лорд.

      – Условием было установлено окончание войны с черными спрутами! – я начала получать наслаждение от перепалки с лордом Мотлифером, такой привычной в прежние дни.

      – Условием было два года! – продолжал возмущаться он.

      – Ты обещал мне закончить войну за два месяца! – не осталась в долгу я.

      – Стало быть, это все моя вина?! – возопил он, заставив расхохотаться Тангирра и Итару, и, наконец, стремительно покидая приемную залу.

      – Мне даже стало как-то жалко его, Гирр, – сказала Итара, когда за лордом Мотлифером с треском захлопнулась дверь.

      – А мне вот интересно, как ему удается всегда хлопать дверью, которая открывается силой взгляда, – протянула я.

      – Вот этим взглядом он ей и хлопает! – отрезала Итара. – И, поскольку, дорогая моя подруга, тебе самой удалось решить некоторые проблемы, связанные с твоим неснимаемым блоком молчания, я хотела бы получить от тебя подробные объяснения того, что с тобой случилось, и почему только при одном взгляде на тебя нашего дорогого императора "глючит". Отвечай немедленно, а то я не знаю, что с тобой сделаю!

      – В угол поставишь? – похлопав глазами, предположила я.

      – Лишу тебя сладкого! – с усмешкой выдвинула встречное предложение Итара.

      – За что?! – возопила я. – Это злоупотребление родительской властью!

      – Какая она Висвэрина! – усмехнулся Тангирр. – Это же наша малышка Ари! До Висвэрины ей еще расти и расти.

      Тангирр Тонн, тот самый кронпринц черных драконов, с которым я училась в Академии Магии до того, как познакомилась с моей настоящей матерью и исчезла из миров конфедерации на много лет, также почти не изменился за это время. Он лишь немного заматерел, и долгие десять лет войны оставили отпечаток, пожалуй, только на выражении его глаз. Если в прежние дни он казался серьезным и хмурым, теперь в выражении его глаз читалась решительность и готовность к немедленным, даже суровым, действиям. Высокий, как все драконьи лорды, темноволосый, темноглазый, с резкими чертами лица, словно вырубленными топором; прямой, как палка, и казалось, навсегда затянутый в черный полувоенный мундир со средневековой шнуровкой на груди; внешне выглядевший очень гордым и нелюдимым, – он был очень и сентиментален в душе. Ко мне он относился с особенной теплотой. В своем нынешнем обличье я оставалась для него той испуганной, но упрямой девочкой-подростком Ариэ, которую его люди нашли на одной из забытых планет и он, как родную, принял в своем доме. Кроме того, он был одним из моих учителей в Академии Магии, где он преподавал нам боевую магию и работу с лэргами.