Журнал «Рассказы». Окна погаснут. Даша Берег

здания была разрушена, но конкретно лаборатория не пострадала. Макс радовался такой счастливой случайности, но Лим сказал, что никакая это не случайность – лаборатория изначально проектировалась устойчивой к взрывному и радиационному воздействию, и если бы у кого-то, кроме Лима, имелся к ней доступ… да, если бы был доступ – спаслось бы много людей. Но код доступа для входа знал только Лим, а он предпочел укрыться в «семейном убежище».

      – Уот это сичасливая силучайность, – подытожил Лим.

      ШАПА походила на человека ровно настолько, чтобы пугать, но Макс надеялся, что Тёма будет слишком счастлив увидеть мать. К тому же болезнь могла повлиять и на внешность, почему нет.

      А потом вернулось телевещание. Лим ожил и решил добраться до Китая.

      – Макис, – говорил он. – Уежай тоже. Миного голодов целые.

      Макс, глупый Макс, он не выдавал этого, не признавался ни себе, ни матери, ни ребенку – но втайне был уверен, что создает для Тёмушки нечто вроде последней картинки, провожает в последний путь. Что умрет его любимый Тёмушка через два-три месяца от дозы, полученной при ожоге, – да ведь и болел он все время. Зациклился Макс и не думал ни о чем, кроме создания крошечного уголка старого мира.

      – Доделай Варю. Усовершенствуй программу, чтобы она отвечала хоть нормально. Ребенка могла носить на руках. Чтобы могла с ним посидеть. Доделай и катись, куда хочешь!