Нефертум. Запретная кровь. Евгения Гвендолин

могу сказать это только ей. Это касается хозяина.

      Кажется, ее слова убедили стражника, и тот спешно удалился.

      – Вернете мне Искру, поняли? – тут же находится девчонка.

      – Но…

      – Без «но»! Вы обещали! – злится она. – Мне надо как можно быстрее попасть в Дильхейм.

      – Там твой дом?

      – Нет, там… неважно.

      – Если ты хочешь, чтобы я помог тебе, ты должна мне все рассказать.

      – Я не могу никому верить, – качает головой Эйлит. В ее голосе звенит что-то похожее на разочарование. – Меня резали, рубили, мучили, запирали в клетках… Нет, я больше не могу.

      Людвиг садится рядом и легонько касается ее плеча:

      – Я не желаю тебе зла, правда. Прости, что запер в клетке… Я не думал, что ты… почти человек.

      Эйлит лишь фыркает и отмахивается. Все еще ему не верит.

      Вскоре на ступенях слышится чугунный топот Йоханны. Девчонка бледнеет и вжимается в угол.

      – Что мне сказать ей?! Она меня убьет!

      – Не бойся, просто повторяй за мной, – успокаивает ее Людвиг. – Просто скажи, что со мной все будет хорошо!

      – Но это неправда!

      – Неважно! Главное, скажи…

      Медведица замирает по ту сторону решетки. Высота потолка не позволяет ей выпрямиться в полный рост, и ей приходится неудобно сгибать шею, чтобы не упираться головой. От такой позы ее вид кажется угрожающим.

      – Чего ты хотела, чудище? – рычит она. – Говори быстрее, у меня и без тебя забот полно!

      – Скажи ей, что я считаю ее долг полностью исполненным и отпускаю ее.

      – С виконтом все будет хорошо, – тоненько пищит Эйлит, будто мышь. – Он считает ваш долг полностью исполненным. Он вас отпускает!

      Йоханна молчит, глядя на девчонку исподлобья. Ее крохотные глазки, похожие на маслины, наливаются кровью от злости, а в глубине зрачков мелькают золотые отблески. По грубым, натруженным пальцам начинают перескакивать красные искорки. Черт, Людвиг, она и вправду убьет ее! Что ты натворил?!

      – Да как ты смеешь, паскуда? – утробно рычит медведица и делает шаг к Эйлит. – Я ведь пришла к тебе с пустыми ножнами, я ведь тебя о помощи попросила, я ведь… Дрянь, ты и есть дрянь, тьфу!

      – Он сам попросил меня это сказать, – вдруг злится Эйлит, и страх придает ей сил. – Он здесь, в этой камере. Из-за моей крови его дух покинул тело и пришел сюда. Он не хочет, чтобы вы страдали.

      – Мне лучше знать, чего он хочет, а чего нет! – рявкает Йоханна и ударяет кулаком по стене. Звякает железная решетка. – Я его на руках носила, покуда он еще поперек лавки помещался! Задницу мыла, с ложки кормила! А ты, дрянь, смеешь говорить от его имени! Решила разжалобить меня?

      – Вы все не так поняли…

      – Так я все поняла. Видя мое горе, решила взять меня за рога, да? Не получится! Я, Йоханна Неопалимая, бывший капрал всполохов, убийца трех сотен отступников, никому не дам себя задурить!

      И, будто чувствуя ее праведный гнев, каменное здание замка отзывается новым, мощным толчком…

* * *

      Эйлит прикрывает голову руками и вжимается в угол. Йоханна