Фрагменты сожалений. Сергей Блейк

переменился. Конечно, он понимал, что жизнь продолжалась, нужно было взять себя в руки и следовать дальше, строить планы на будущее. Да только не получалось у него взять себя в руки, а его прежние доброта и отзывчивость сменились на злобу и нежелание, причем вполне осознанное, сближаться с людьми. Время от времени он наведывался в комнату Лены, где в день перед выходом из дома ею самою все было аккуратно сложено и расставлено, и, обычно садясь на краешек заправленной кровати, вспоминал, как они вместе росли, с самого детства дружили, порой и ссорились по пустякам, но в целом любили и ценили друг друга. В такие моменты он чувствовал себя самым одиноким человеком на свете, и зарытые в глубинах его прежние человеческие качества всплывали на поверхность, но стоило Саше покинуть комнату, как они тяжелым грузом вновь шли ко дну.

      Изменились и его родители, особенно мать. Она не желала принимать смерть дочери и под влиянием стрессов, коим теперь регулярно поддавалась, все чаще срывалась на сына, а мужа, который хоть как-то старался встать на сторону Саши, обзывала бесхарактерным слабаком, не способным воспитать собственного отпрыска, да осыпала прочими колкостями.

      Шли месяцы, их сын стал совершеннолетним, а это, по мнению его матери, означало, что ему следует вносить в семью свой финансовый вклад и устроиться хотя бы на временные подработки. Но не отступающая апатия, которую, разумеется, родня воспринимала как лень, не позволяла ему этого сделать; он знал, что рано или поздно придется начать работать, горбатиться за копейки, и боялся того момента, когда родители не просто напомнят об этом, но уже в прямой форме потребуют с него. Только представьте себе: в последние часы перед совершеннолетием ребенок остается ребенком для своих родителей, но как только в полночь стрелки часов останавливаются на двенадцати и через секунду наступают новые сутки, дитя автоматически становится полноправным гражданином страны, обязующимся прокармливать и себя, и свою семью. И многие ли подростки рады такой перспективе? Саша уж точно не относился к их числу.

      Александр наблюдал со стороны за собой в прошлом, сидящим на стуле перед письменным столом и с задумчиво-напряженным выражением лица вертящим в руках мобильный телефон. О чем он думал в эти минуты? Александр, конечно же, не помнил, но предположил, что, вероятнее всего, он ждал от кого-то звонка. И тот, кто должен был с ним связаться, очевидно, не самый приятный человек.

      Чей-то женский голос вдруг разорвал тишину, Александр от неожиданности даже вздрогнул, несмотря на то, что являлся в стенах комнаты лишь невидимым гостем. Как оказалось, то была его мать, выражающая недовольство на повышенных тонах:

      – Чем ты тут занят? – обращалась она к тому Саше, кому по праву принадлежал сей временной промежуток. – Опять свой зад просиживаешь? Ищи давай работу, бестолочь! Только жрешь за наш счет, а толку от тебя никакого! Девятнадцать лет ведь уже! Умерла Лена. Нет ее. Долго еще будешь строить из себя сопливую девочку?

      – Да ищу я, ищу! – раздраженно рявкнул он ей в