Легче перышка. Александр Викторович Гангал

кресло, золотой ложечкой зачерпнула мороженое, отправила его в рот. Было вкусно, ароматно и сладко. Разглядывала праздно шатающихся состоятельных гостей отеля. Вокруг все было празднично и роскошно одето в бархатные бордовые и зеленые цвета, с огромной сверкающей бриллиантами люстрой под потолком.

      – Пап, а это что? – она указала пальчиком.

      – Где? – спросил отец.

      – Вот, вот, этот рычажок, – указала своей маленькой ручкой.

      – А, это ручка шага винта.

      – А для чего она?

      – Ну для того, чтобы наш двигатель правильно работал на любых высотах. Вообще-то, он у нас регулируется автоматически, а эта ручка, так на всякий случай, – объяснил отец.

      – А это что? – спросила она, глядя на большой экран на приборной панели кокпита.

      – Этот экран показывает состояние нашего грузовика, температуру двигателя, давление пара и масла, обороты винта и многое, многое, другое.

      Большая папина рука нежно погладила ее по головке. Она посмотрела не него, улыбнулась, ей очень нравилось, когда отец брал ее с собой на работу в рейс. Находясь в теплой и уютной кабине большого одноместного грузового дальнобоя, было очень приятно осознавать свою причастность к происходящему, вдыхать запах машины, ощущать вибрацию и мощь небесного грузовика, под завязку нагруженного тяжелой железосодержащей рудой. Синее-синее небо и белые, до рези в глазах, облака окружали их маленький и уютный наполненный детским счастьем мир.

      – Ну что вкусно? – голос Боско вывел Таню из тумана воспоминаний.

      Она не заметила, как он подошел, посмотрела на него долгим взглядом, прежде чем ответить.

      – Да, очень! Никогда такого не ела, – отправила очередную порцию в рот.

      Боско дежурно кивнул, объяснил, зачем пришел.

      – Пять минут назад общался с одним человеком, – начал он без предисловий.

      – С каким человеком? – спросила Таня, праздная жизнь отключила ей мозги.

      – С таким! – Боско раздраженно указал пальцем вверх. – Всё! Лавочка закрывается, завтра вылетаем, «Жужака» готов!

      Таня чуть не подавилась мороженным.

      – Как? Нам еще три дня отдыхать! – растерянно смотрела на Босса.

      – Нет, завтра утром мы отправляемся, уже все согласовано. В восемь утра должны   быть на борту. Проверка систем и всё, в плавание. Знаешь, я даже рад, надоело это подвешенное состояние, такое не по мне, – признался он.

      Было видно, что нервничает.

      – А я бы еще повисела, – произнесла Таня.

      – Наслаждайся до завтрашнего утра, – бросил Боско, не обращая внимания на её реплику, развернулся, зашагал прочь, чтобы оповестить остальных.

      Оставил Татьяну в растерянности.

      – Как его нет? – спросила Таня, разрыдалась.

      Узнать такое в тринадцать лет было очень больно. В прихожей крохотной квартирки стояли и неловко топтались почтальон и полицейский, за их спинами пряталась полная соседка, сочувственно всхлипывала, вытягивала шею, чтобы рассмотреть девочку из-за мужских спин. Таня держала бумагу, оповещающую её о том,