Когда тает лед. Ханна Грейс

всегда так делает. Бесподобно целует, располагается между моих ног так, чтобы я начала извиваться, а когда я забываю обо всем на свете, задает какой-нибудь совершенно будничный вопрос вроде этого.

      Когда я пытаюсь сформулировать ответ, он просовывает руку под мою футболку и проводит носом по моей челюсти. Вся моя кожа начинает зудеть, а он ведь еще даже ничего не сделал.

      – День… э… хорошо, я… м-м… каталась…

      Его тело сотрясается от смеха.

      – Ты м-м каталась? Интересно. Рассказывай дальше, Аллен.

      Я его ненавижу. Правда, правда ненавижу.

      Я что-то бессвязно бормочу про лед и русских, пока он стягивает с нас одежду. Мы остаемся в нижнем белье. У Райана такое тело, что позавидуют греческие боги: смуглый загар после лета, проведенного дома в Майами, а кубиков на прессе столько, что и не сосчитать.

      Да что там греческие боги, я сама завидую.

      Спустив мои трусики на бедра, он ждет моего кивка, а затем медленно стягивает их, отшвыривает и раздвигает мои ноги.

      – Стейс!

      – А?

      Он морщит лоб.

      – Лола правда слышит, как мы забиваем мячи?

      Глава 2

      Нейтан

      У меня в трусах чужая рука.

      Девушка крепко спит, громко храпя. Она обняла меня за пояс, просунув руку под резинку моих боксеров. Я осторожно вытаскиваю эту руку и рассматриваю: длинные накладные ногти, колечки от Картье и «Ролекс» на тонком запястье.

      Вот черт, кто это лежит за моей спиной?

      Даже проведя ночь бог знает как, она пахнет дорогими духами, а мое плечо окутывают пряди золотистых волос.

      Не следовало ходить вчера на эту вечеринку, но Бенджи Хардинг и остальные баскетболисты уговорят кого угодно. Как бы я ни любил закатывать вечеринки, гораздо лучше самому ходить куда-нибудь и возвращаться домой, где тихо, спокойно, нет чужих и не царит полный бардак.

      Если только речь не идет о таком вот бардаке: когда просыпаешься с девушкой в постели и даже не помнишь, кто это.

      Здравый смысл подсказывает повернуться и посмотреть на нее, но внутренний голос напоминает обо всех дурацких ситуациях, в которые мы попадаем по собственной глупости, и о том, что пьяный Нейт – настоящий придурок.

      Этот внутренний голос серьезно обеспокоен, что со мной может оказаться чья-то сестра или, что еще хуже, – чья-то мать.

      – Может, прекратишь вертеться? – рявкает моя загадочная гостья. – Какого хрена спортсменам не спится в такую рань?

      Этот голос. Хотелось бы мне его не узнать.

      Вот черт.

      Я медленно переворачиваюсь, и мои худшие страхи подтверждаются: прошлой ночью я занимался сексом с Китти Винсент.

      У нее такой безмятежный вид, когда она пытается уснуть: черты лица нежные и мягкие, порозовевшие губы поджаты. Такая спокойная, и не скажешь, что она законченная бешеная су…

      – Что ты на меня уставился, Нейт?

      Она открывает глаза и уничтожает меня одним взглядом, как долбаный дракон.

      Китти Винсент – типичная богатенькая девочка с папиной кредиткой –