Болевой порог. Олег Механик

жирную точку.

      Длинный робко кивает.

      – Саша, ты не кивай, а записывай. Опять всё переврёшь.

      Точно вспомнил. Это же Саша Панфилов, умнейший человек, гений финансовых схем.

      – Что ещё?

      – Ещё? – Блондин перестаёт строчить в своём блокноте, пролистывает одну страничку назад, близоруко щурясь, всматривается в записи. – Да вроде всё обсудили: по должникам решили, сметы на строительство одобрены, план по слиянию с «Топазом», согласован.

      – Стоп! – золотой колпачок ручки целится в лицо блондину. – Кем согласован?

      – В-вами и Мельником! – Насторожено шепчет он.

      – Как он может быть согласован, если мы ещё не встречались. Переговоры назначены на седьмое число…

      – Артём Денисович, сегодня девятое. – с дрожью в голосе сообщает блондин.

      – Девятое? Как девятое? – Пальцы копаются в жёстких волосах, до боли расчёсывают темечко.

      Опять?! Неужели это случилось снова? В прошлый раз я списал всё на переутомление. Но прошло всего несколько дней и эта чертовщина повторяется снова. День! Целый день вырван, будто листок из календаря. Как это может быть? Самое страшное, что я узнаю о таком потерянном дне постфактум, от других людей. И эти люди, в момент моего прозрения смотрят на меня так, словно я слетел с катушек. Что происходит?

      – Х-м-м, ну да…я немного запарился! Пить надо завязывать! – широко улыбаюсь, пытаясь свести инцидент к шутке. Сидящие за столом начинают дружно хохотать. Они будто оттаяли от заморозки. Щёки зарделись, глаза приобрели озорной блеск. Только в глубине глаз каждого, можно разглядеть жирные восклицательные знаки. В этом бессмысленном гоготе слышится скрытый вопрос. «Что происходит?».

      Смех прекращается будто по команде в тот момент, когда я убираю улыбку с лица.

      – Ну хорошо! Вопросы есть? – злыми глазами обвожу бескрайний периметр стола. Сидящие медленно крутят головами, закрывают блокноты, щёлкают застёжками портфелей.

      – Ну если вопросов нет…тогда… – внимание привлекает парочка, сидящая на дальнем краю. Лысый, что-то шепчет на ухо, зачёсанному на пробор пухляшу. Лысого я знаю, а вот этот…Это и неважно. Оба прыскают хрюкают беззвучно хихикая. Рука хватает квадратный стакан, не целясь швыряет в сторону смеющихся. Стеклянный снаряд в мгновение преодолев несколько метров врезается в голову лысого и разлетается на мелкие крошки. Бритая голова мгновенно ныряет в бирюзовое озеро, точнее пропадает под столом. Лицо соседа становится белее бумажного листа. – Совещание окончено!

      С грохотом отодвигая стул поднимаюсь, в то время, как все остаются сидеть на местах. Бледные с выпученными глазами и приоткрытыми ртами, они замерли в тот самый момент как. Движения застыли на полпути, остановилось даже дыхание. Они боятся сделать лишнее движение, боятся сделать что-то неправильно, боятся меня разозлить. И правильно делают. Взгляд падает на зеркальную поверхность, где отражается поджарый торс в серой футболке. Я ненавижу костюмы, а они…они обязаны их носить. Быстрым