Героиня нашего времени. Том1. Даурия Соборова

что ей были известны, о событиях прошлой ночи.

      – Выпускной же вчера был. Ира такая красивая в новом платье, ой… – мать тяжело вздыхала. – А потом в парк они пошли…

      Мать горько взвыла. Алексей вдруг бросился к окну, вскочив на стол. С силой дернул одну раму – цветы попадали на пол, затем вторую, но та была закрыта шпингалетом.

      – Стой, стой! – Мария тянула его за брюки. – Борис! Спасите! Помогите… Люба держи, держи его!

      Люба помогла матери стащить Алексея на пол. На помощь подоспел и Борис, он скрутил руки парня за спиной и проорал:

      – Чего стоишь? Скорую вызвала?

      Люба убежала в коридор, где на стене висел телефон. И набрала «03».

      В трубке ответили:

      – Скорая. Что случилось?

      – Тут парню плохо!

      – Как плохо? Он в сознании?

      – Он из окна чуть не выбросился…

      С кухни раздавались вопли Алексея:

      – Пусти! Я убью себя! Дайте мне умереть! Я не хочу жить!

      – Диктуйте адрес.

      Люба быстро назвала адрес их коммуналки.

      – Ждите, психиатрическая бригада выехала.

      Алексея увезли в клинику, уколов чем-то еще дома. А Люба не могла найти себе места, она ходила взад-вперед, из угла в угол, и выкручивала себе пальцы.

      Такой беды они не ждали.

      Клятва

      На следующий день Люба пришла в больницу к Ирине. Та лежала под простыней и немигающим взглядом смотрела в противоположную стену.

      – Ир… – голос Любы оборвался, слезы предательски поползли вдоль носа.

      Та не шевелилась. Все лицо было в царапинах и кровоподтеках, на руках не было живого места, на шее – страшные следы удушения, рот изуродован и разорван. Люба бросилась к подруге, попыталась ее обнять, но боялась повредить что-то. Она рыдала и задавала ей вопросы один за одним: кто так с ней поступил? За что? Почему? Почему именно с ней это случилось?

      Ирина долго молчала, а потом хрипло сказала:

      – Дверь закрой!

      Люба бросилась к двери и закрыла ее как можно плотнее.

      Ира медленно и отстраненно пересказала все подробности изнасилования и то, что они были вдвоем, насиловали по очереди и одновременно избивали, затыкая ей рот землей. Потом она почти приказала Любе поклясться, что та никому ничего не расскажет, кроме Алексея.

      – Почему он не пришел, Люба? – Ира произнесла это с отчаянием. – Он меня предал?

      – Нет, Ира, не предал… Он в больнице, с ним плохо… – Люба не знала, как сообщить, что у Алексея случился нервный срыв, и он в психиатрической лечебнице, а оттуда так быстро не выпускают. В палату вошла медсестра. Она загремела шприцами на металлическом подносе.

      – Девушка, покиньте палату! Больной надо отдохнуть!

      – Я все передам, Ира! Ты держись, – шепнула Люба подруге на ухо. Других слов поддержки она подобрать не могла.

      – Поклянись… – прошипела Ира.

      – Клянусь! Всем, чем хочешь! – заверила подругу Люба.

      Она вышла из больницы, и ее вырвало прямо