По тропам башкирского фэнтези. Ева Смольникова

в любом порядке, как ты хочешь, не обращая внимания на игровые сюжетные вставки.

      Второй способ – более сложный, по силам лишь истинным и смелым энтузиастам-героям! Начни читать книгу с небольшого выделенного шрифтом игрового текста с №1 под самым первым рассказом и в дальнейшем следуй указаниям этого книжного квеста, который будет выстраивать особый порядок чтения 18 историй. Вроде легко, но тебя еще будут поджидать непростые задачи и загадки, поэтому будь внимателен и не отступай!

      В любом случае, какой способ ты бы ни выбрал, я желаю тебе с удовольствием и пользой пройти этот путь и передаю тебя в руки… точнее в лапы белого летающего льва Арыслана. Он тебя встретит и станет твоим проводником в этом незабываемом приключении.

      А с тобой был Нур джигит. Доброго пути тебе, странник!

       Нурислам Улиахметов, автор проекта

       Диана Федорович. Не слушай сказки Агидели. По мотивам башкирского сказания «Скала Инсебики»

      Ясные, хрустальные воды Белой реки теперь шипят и манят чернотой, обещая погибель. Дождь плетью бьет в лицо, и немой вопрос повисает в воздухе, заглушая и голоса, и крики:

      «Чего ты желаешь?»

      – Хочу… Я хочу…

      Говорю – а язык не слушается. Всё противится желанию, всё во мне кричит: «Живи! Живи!» – но сил на это уже не остается. Значит, так оно и надо.

      Скоро это закончится – нужно лишь загадать желание. Самое искреннее, самое жгучее… Лишь. Загадать. Желание.

      Так говорила Агидель.

      * * *

      – Всё просто, Инсебика. Нужно лишь в Белую реку спрыгнуть, загадать, что на сердце лежит, и любое желание исполнится.

      Белая река словно подслушивает, а волны будто перешептываются.

      – Не верю, – наконец отвечаю я.

      – Думаешь, я вру? – Агидель косится на меня сквозь спутанные пряди и скалится.

      Скалится, как волк, но по-доброму. По-другому Агидель улыбаться не умеет. Я давно уже привыкла к этой ее белозубой, диковатой улыбке, но другие дети убегают. Они говорят, Агидель – монстр. Говорят, Агидель сожрет меня.

      Но она была не такой. Она, дитя лесов, была человечнее всего мира.

      – Я не вру, – говорит Агидель. – Я много чего загадывала. Солнце, удачный улов, раннюю весну. Даже тебя.

      Я смеюсь, а Агидель вскакивает на ноги. Странная она: то тихая, то порывистая, как сама Белая река.

      – Вот клянусь! Сижу я на скале, во-он той… И как-то грустно на сердце. Дай, думаю, подругу себе загадаю. Добрую, веселую. И чтобы не боялась меня. Чтобы не убегала…

      Я улыбаюсь. Я и правда никогда не убегала.

      – …Прыгаю со скалы – и в воду. А потом выплываю, выхожу на берег – а там ты. Поешь что-то под нос, травы собираешь… Забавная, думаю. Подружимся.

      И подружились. Похоже, речка и впрямь волшебная…

      Мы забираемся на отвесную скалу, и нам открывается лик Урала. А внизу шепчет и переливается Белая река, полноводная и чистая, как слеза.

      – Прыгнем? – не очень уверенно предлагает Агидель.

      – Давай, – бормочу я. – Только дай желание придумать.

      – Да, мне бы тоже надо…

      И мы смотрим вниз, в тихое лицо реки, думаем о чем-то – каждая о своем. Думаем долго, до самого заката. Так и не прыгаем.

      Как сказала Агидель, значит, так оно и надо.

      И все же приходит день, когда, устав и от разговоров, и от игр, и от прогулок, мы все-таки решаемся. Застываем на краю отвесной скалы, беремся за руки.

      – Готова, Инсебика? – спрашивает Агидель, и по коже пробегают мурашки: никогда еще ее голос не звучал настолько нерешительно.

      Но я отвечаю «да», и мы в страхе прыгаем в пустоту. Мир замирает, а мы визжим, потому что сердце каждой остается где-то там, вверху, тогда как сами мы давно уже несемся вниз, в пасть Белой реки.

      И она проглатывает нас.

      На берег я выхожу разочарованная. Кашляя и отплевываясь, я выжимаю волосы, и разорванное платье в мутных пятнах прилипает к телу.

      – Не сработало, – шмыгаю я носом, оглядывая себя. – Я другое платье себе попросила…

      – А по-моему, – очень серьезно говорит Агидель, – оно действительно стало другим.

      Она еле сдерживается от хохота, и я дуюсь.

      – А ты сама что пожелала?

      – Снова увидеть солнце, – очень честно говорит Агидель. – И смотри… Мое желание тоже исполнилось!

      И вновь она счастливо скалится, запрокидывает голову, подставляя лицо ослепляющим лучам. Такая радостная. Такая настоящая.

      Агидель всегда была такой. Ей для счастья не нужно нового платья.

      – Врунья! – визжу я и бросаюсь за ней. – Ты врунья!