Сказка о драконе и невезучем паже. Евгений Связов

пей, пока не остыло. И порассуждай вслух. Мне интересно, как ты это делаешь.

      Ну, паж отхлебнул и осторожно попробовал. Порассуждать вслух. Ну, сам он так никогда не делал. Потому что при дворе так было не принято. Потому что всё, сказанное вслух, сразу же критиковалось принцессой. Или фрейлинами. Что бы это ни было. Но паж читал в одной книге, как это делал больной на голову придворный учитель. И попробовал так же. То есть сказал тихонечко:

      – Ну, наверное, то, что все знают – не правильный ответ. Как минимум, не полный. Наверное, есть что-то ещё. Ну, какие-то ещё отношения.

      Тут он замолчал. Потому что мысли у него внезапно свалились вот в это самое – отношения, причём примерил он их на себя. Как-то само, нежданно-непрошено, представилось ему, что вот, допустим, просыпается он утром после всего этого, спускается к завтраку, а там – вот, этот дракон. И вот дальше-то – что?

      Ну, вот от мысли, что его, как настоящую принцессу, украл дракон и взял замуж, причём – именно его, мозги у пажа опять подкосились. И даже дыхание подкосилось. От мысли, что между ним и принцессой дракон выбрал его. И настолько у пажа мозги перекосились, что он уже даже собрался встать, пройти и сесть дракону на колени. И так и сделал бы, но встать не получилось. Ноги не держали. Так что сполз он обратно и спросил издали, а не в упор:

      – А ты правда именно меня забрал, а не с принцессой перепутал?

      Дракон рассмеялся. А потом с улыбкой, вроде как в шутку, но не очень, сказал:

      – Ты вот сейчас меня обозвал слепым и безнюхим?

      Паж чуть напугался и растерянно протянул:

      – Не-е-ет. – потом подумал и добавил: – Извини.

      – Не извиню! – сказал дракон безжалостно.

      Встал. Подошёл к пажу, замершему в ужасе. Ну и в предчувствии, что сейчас что-то будет. И – да, оно его не обмануло.

      Вздёрнул дракон пажа на ноги, втиснул в себя, положив одну руку на затылок, а другую – на то место, откуда рос бы хвост. И применил какую-то драконью магию. И как-то внезапно ощутилось пажу, что он – совсем девочка. С мальчиком. И внезапно стало ему так хорошо, что он застонал, заорал, задрожал крупной дрожью. Ну и всё остальное. А потом ещё постоял, не в силах ни вздохнуть, ни шевельнуться от наслаждения. И потом обмяк и рухнул. А дракон, как ни в чём ни бывало, усадил его обратно, положил руки на кружку, вернулся на своё место. Сел, отхлебнул и уставился на пажа. Как будто не было ничего.

      Паж отдышался. Пришёл в себя и понял, что был не в себе. А дракон его вот так вот, безжалостной драконьей магией – это самое. То есть он не пришёл в себя, а его в себя привели. Или даже затолкали.

      И снова стало ему очень стыдно. Но уже как-то по-другому. С ноткой злобы на себя, за то, что таким был. Отхлебнул он компота мрачно. А дракон спокойно, как не было ничего, переспросил:

      – Ну, так зачем драконы принцесс воруют?

      Паж тут со злобы буркнул:

      – Наверное, услаждать слух их криками. И слёзными мольбами «ещё».

      Дракон хмыкнул и полюбопытствовал:

      – Ну, допустим. А вот дальше-то – что?

      Паж было призадумался. Точней, призачувствовался,