Седьмое море. Наталья Андреева

какой стати? – удивился Сажин.

      – Понимаешь, мы вчера поругались…

      – А… Мы тоже. Но моя жена на месте, – насмешливо сказал Димка.

      – Значит, не сильно поругались. Не так, как мы, потому что моей нет.

      – А зачем столько пить?

      – Знаешь, мы были не пьянее других! – разозлился он на Димку. Тоже мне, моралист! – Просто я на какоето время выпустил Анжелику из виду. Мы с Семой терли за кредит.

      – Нашел время и место, – буркнул Сажин. – Сема все равно был пьян в стельку и вряд ли что вспомнит.

      – За деньги Сема всегда вспомнит. Ладно. Позвоню Зебриевичам. Вдруг Анжелика у них? Кстати, вы на берег собираетесь?

      – Конечно!

      – Тогда увидимся. Таллин – город тесный.

      – На всякий случай: в полдень на смотровой площадке.

      – О’кей.

      Он вздохнул и дал отбой. Жена, конечно, баба упертая, но не такая, чтобы ночевать у Сажиных. Слишком уж много у них с Дашкой… как бы это сказать? Разногласий? В общем, до этого круиза они практически не общались.

      Он набрал номер Зебриевичей. Трубку взяла Софа.

      – Але? – протяжно зевнула она.

      – Доброе утро. Это Дан.

      – А, Данечка, здравствуй! Как твоя жена? У меня есть аспирин. Сема уже принял.

      – Лучше бы он пива принял.

      – Нини! Сема два дня кряду не пьет!

      – Я так понял, что Анжелика не у вас?

      – Что ей тут делать? – искренне удивилась Софа. – Жена должна быть с мужем.

      «В самом деле, нашел кому позвонить! Софа скорее задушит Анжелику, чем положит ее в одну каюту с Зебриевичем!»

      – Вы на берег собираетесь? – услышал он в трубке хриплый голос Семы. Похоже, аспирин Зебриевич принял не зря. Неужели вчера и он прогулялся по открытой палубе?! А ветер поднялся нешуточный. Ветер плюс сумасшедшая влажность при нуле градусов. Так и ангину схватить недолго.

      – Сажины точно сойдут в город. А я буду искать жену.

      – Анжелика – баба с норовом, – вздохнул Сема. – Не скоро остынет.

      – Ты что, видел, как мы ссорились?!

      – И видел, и слышал. Ты ей такого наговорил!

      – Полагаешь, она с какимто мужиком в его каюте?

      – Если такое предположить, то надо разводиться, – хмыкнул Зебриевич. – Дан, ты сам мужик или нет?

      – Ты на что это намекаешь? – он начал злиться.

      – Урезонил бы ты свою красавицу. Ей какникак сорок лет, а скачет, словно какаянибудь малолетняя… гмм… коза. Много себе позволяет. Распустил ты ее, Дан, – попенял Зебриевич. – Вдруг она уже сошла на берег? Тайком улизнула, чтобы тебя проучить.

      – Без завтрака? – засомневался он. – Хотя… Она же вечно на диете. Но она вчера столько выпила!

      – Не больше, чем я, – тяжело вздохнул Сема. – Но проснулся я в девять. И, как видишь, вполне адекватен. Посмотри хотя бы: ее вещи все на месте?

      Голицын обвел глазами каюту.

      – Вроде шубы нет.

      – Вот видишь!

      – А сапоги на месте.

      – А она вчера на ужине