Еврейский Белосток и его диаспора. Ребекка Кобрин

1930-е годы. Из фотоколлекции Алтера Кацизне, Архив Института иудаики YIVO, Нью-Йорк

      Евреи не просто заполняли ландшафт, они принесли с собой энергичный предпринимательский дух, который способствовал экономическому росту города, превратив его из небольшого провинциального городка в промышленный центр, который многие называли «Литовским Манчестером».

      Соблазн потенциального богатства, которые можно было извлечь из промышленного производства, действительно привлекал тысячи евреев в Белосток. К 1897 году, когда царские чиновники провели официальную перепись, они составляли уже 75 % от 62 993 жителей города[70]. Первые еврейские мигранты, хлынувшие в Белосток в конце XIX века, строили дома в районе к западу от дворца и в южной части главной городской площади. Как вспоминал один мемуарист середины XIX века, «каждый год», когда «я шел по улице Суразер [главная улица еврейского района, расположенная рядом с главной площадью], я всегда обнаруживал, что открываются новые переулки», где семьи, только что прибывшие в город, обустраивали свои дома[71]. Такая перенаселенность побудила странствующего проповедника Цви Маслянского, посетившего Белосток в 1892 году, отметить, что в этом «новом городе» теснятся тысячи евреев. Восхищенный купцами, рабочими, промышленниками и «людьми действия», с которыми он там встретился, Маслянский заявил, что евреи Белостока своей твердой приверженностью сионизму и филантропии превратили «Белосток в Яффу Литвы»[72]. Такое сравнение вполне уместно, заключил он, поскольку, как и Яффа, быстро растущий портовый город Палестины, Белосток своим развитием обязан усилиям еврейских мигрантов-первопроходцев[73]. Иными словами, Маслянский воспринимал рост Белостока и превращение его из маленького городка в крупный промышленный центр как часть революционной миграции, меняющей еврейскую жизнь во всем мире[74].

      Будучи растущим промышленным центром и центром расселения еврейских мигрантов, Белосток действительно напоминал Манчестер и Яффу, что свидетельствует о сложном взаимодействии промышленного развития городов и еврейской миграции в России и Польше XIX века. Юзеф Игнаций Крашевский, известный польский писатель-националист XIX века, однажды заметил, что на самом деле то, что заставляет «каждый польский город чувствовать себя польским… это присутствие евреев»[75]. Однако до 1658 года в Белостоке проживало совсем немного евреев, а к 1807 году только две тысячи евреев называли Белосток своим домом.

      Илл. 4. Башня с часами, стоявшая в центре главной площади города с 1742 года, была общепризнанным символом города. Открытка с изображением рыночной площади, около 1920 года. С разрешения правообладателей коллекции Мерхавиа, Национальная библиотека Израиля, Иерусалим

      Но к концу XIX века в Белостоке жило уже около пятидесяти тысяч евреев, привлеченных в город его центральным положением в российской железнодорожной системе и поддержкой царскими властями еврейских

70

Первая всеобщая перепись населения Российской, империи 1897 года. СПб., 1905. Т. 11. С. 46–50.

71

Y. В. RG102, Box 15, Autobiography 178. Р. 25. YIVO Autobiography Collection, 1939 contest. Институт иудаики.

72

Zvi Hirsh Masliansky. Zikhroynes: firtsik у or lebn un kemfn. 66.

73

Ibid.

74

Olga Litvak. Conscription and the Search for Modern Russian Jewry 171–203.

75

Юзеф Игнаций Крашевский, которого считают одним из отцов-основателей польского национализма в XIX веке, намекает в своих сочинениях на кризис, связанный с миграцией евреев в польские города и нарождающимся польским националистическим движением. Крашевский не только задавал риторический вопрос, на который сам же и ответил: «Знаете ли вы, что делает каждый польский город польским? Евреи», он также предсказывал, что «если однажды евреи уйдут, мы окажемся в совершенно чужой стране и с незнакомыми ощущениями, поскольку мы привыкли к их здравому смыслу, словно свой мы утратили» (“A wiecie, co kaz˙de miasto polskim czyni? Zydzi. Jak juz˙ zabraknie ˙Zydów, wjez˙dzamy w ˙ kraj obcy zupełnie i czujemy, nawykli do ich przytomnos´ci, jakby nam czegos´ nie stawało”). См.: Jozef Ignacy Kraszewski. Latarnia Czarnoksieska. 261. Я хотела бы поблагодарить Тима Снайдера и Джона Митцгела за указание на эту цитату. Подробнее о сочинениях Крашевского и их влиянии на польский национализм XIX века см.: Wincenty Danek. Józef Ignacy Kraszewski: Zarys biograficzny.