Улика № 13. Анна Князева

парнем и предложил не тянуть, а встретиться сейчас же. У Стерховой было около получаса, чтобы добраться до офиса, где располагалась его студия.

      Всю дорогу до места встречи она продумывала стратегию разговора, чтобы наладить контакт с экспертом и получить от него максимально достоверную информацию. К моменту прибытия в офис она была полностью готова к разговору.

      Илья Штурм ждал ее в вестибюле и, заметив, сразу пошел навстречу. Предполагая узреть прыщавого «ботаника», Анна увидела крупного мужчину с рублеными чертами лица и решительным взглядом. Высокий и спортивный, он обладал пропорциональным телосложением, которое говорило о правильном образе жизни и регулярных физических тренировках. Его черные волосы были коротко стрижены, борода ухожена. Все это придавало облику Штурма некую солидность и вызывало доверие.

      – Здравствуйте! – Стерхова протянула руку и назвала свое имя. – Мы с вами говорили по телефону.

      – Я так и понял, – ответил Штурм и указал рукой направление. – Предлагаю пройти ко мне.

      Студия оказалась рядом, ближайшая дверь на первом этаже. Внутри все было в безупречном порядке, что характеризовало хозяина с наилучшей стороны. Он сам идеально вписывался в черно-белый интерьер студии и выглядел еще гармоничнее.

      – Присаживайтесь. – Он усадил Анну за стол, на котором стоял огромный монитор. Устроившись рядом, спросил: – Что там у вас?

      – Вот. – Она положила на стол фотографию. – Хотелось бы знать, что вы о ней скажете.

      Штурм взял ее в руки и слегка потер пальцами.

      – Фотография старая…

      – Насколько? – спросила Стерхова.

      – Ей лет тридцать, может быть, сорок. И это явно не «Унибром». – Он посмотрел на оборот. – Ага! ORWO!

      – Что?

      – Фотобумага производства ГДР. И вот что интересно… – Разглядывая лицевую часть фотографии, Штурм ненадолго замолчал. Когда он увидел все, что нужно, то вынес окончательный вердикт: – Могу дать более точную датировку.

      – Ну так давайте!

      – Фотобумага такой марки поставлялась в Советский Союз в течение трех лет. И, если она не провалялась лет десять у кого-то на антресолях и снимок был напечатан сразу, то это восемьдесят шестой – восемьдесят девятый год.

      – Ага… – Задумавшись, Анна склонила голову. – Что-нибудь еще?

      – Фотография постановочная, видно с первого взгляда. Девушка не просто пришла в студию, его подготовили, как, собственно, и декорацию. Это конкретная стилизация под фотографию начала прошлого века.

      – Больше ничего?

      – Подождите-ка… – Вглядевшись в снимок, Штурм на мгновенье замер. – Всего несколько минут!

      Он сунул фотографию в сканнер и спустя короткое время щелкнул мышкой по экрану компьютера. Там возникло ее увеличенное изображение во всех мелочах и деталях.

      Немного помолчав, Штурм тяжело обронил:

      – Это postmortem…

      – Я что-то слышала… – заметила Стерхова.

      – Посмертная фотография недавно умершего человека, – уточнил Штурм.

      – То есть вы хотите сказать,