Очень Большой Лес. Том 2. Василий Головачев

слоем пыли толщиной сантиметров пять, потребовало какого-то времени.

      Осмотрели ребристо-чешуйчатые ниши в стенах отсека, структура которых напоминала плотный слой торфа, потом прошлись по полу, поднимая облачка пыли ботинками и тапками «космических торговцев», напоминающих кроссовки. Предположили, что пол должен раздвигаться, если судить по секциям и ограничивающим их рёбрам.

      Подошли к тумбе, диаметр которой достигал метра три, гадая, каково её предназначение.

      – Лифт? – обрадовался Костя.

      – Лифт не лифт, а на самолёте сюда не втиснуться, – заметил Мерадзе.

      – Ищите дверь, – велел Максим.

      Обошли тумбу кругом, всматриваясь в её «бетонную» текстуру, однако не нашли ни щелей, ни стыков, ни намёков на присутствие люка.

      – Надо ломать, – констатировал Редошкин.

      Максим помедлил, прислушиваясь к шёпоту интуиции. Она неуверенно подсказывала, что тумба таит некий сюрприз и её назначение к процессу спуска в шахту отношения не имеет.

      – Выйдите все.

      – Это ещё почему? – возмутился Костя.

      – По кочану, – проворчал Мерадзе, подталкивая ботаника к двери.

      В помещении остались только Максим и Редошкин.

      Сержант понял молчание командира по-своему.

      – Хочешь пообщаться с Лесом?

      – Нет, прикидываю конструкцию колодца. Хорошо бы понять, как владельцы Крепости спускались в шахту. Если тумба на самом деле представляет собой кабину лифта, то она должна иметь механизм спуска-подъёма. Если нет – мы чего-то не видим или не учитываем.

      – С виду это обычный короб для лифта, кабина внутри.

      – Тогда где двери? Выглядит она больше как конец вала ротора.

      – Ну… лупанём по ней – увидим…

      – А если в результате повредим механизм спуска?

      Редошкин поскрёб подбородок.

      – Не отступать же?

      – Это точно.

      Максим ещё раз обошёл тумбу, обратил внимание на то, что одно из рёбер пола доходит до колонны и взбирается по ней вверх до потолка подобием кровеносного сосуда.

      – Вернись в коридор.

      – Давай лучше я…

      – Дом!

      – Слушаюсь. – Редошкин отступил, исчезая в проделанной в двери дыре, из которой высовывались лица спутников.

      Максим проследил за ребром до стены отсека, которое взбиралось по ней до потолка, повторяя конфигурацию короба на тумбе, ещё раз поговорил с интуицией, получив от неё разрешение на действие. Нашёл на потолке утолщение, в котором сходились «вены» рёбер с пола и с корпуса тумбы, всадил в это утолщение импульс «бластера».

      Бахнуло так, будто взорвался бак с водородом!

      По стенам отсека метнулись синие змейки электрических разрядов.

      На потолке затлели пятна «плесени».

      – Это куда ты попал? – осведомился Редошкин из-за двери. – Не в распределительный ли щит?

      Ответить Максим не успел.

      Пол под ногами дрогнул, и секции (всего их насчитывалось семь) стали раздвигаться, прятаться