Очень Большой Лес. Том 2. Василий Головачев

признался Максим. – Как и то, что в Крепости есть система сбора отходов жизнедеятельности, и она функционирует. Санитайзеры, если можно так называть пластиковые бутылки с обеззараживающей жидкостью в жилом секторе, стоят во всех номерах общежития, ни один не засорился и не пришёл в негодность. Так что нам, в каком-то смысле потомкам Демонов, есть чему поучиться у «предков».

      Карапетян кивнул:

      – Будем учиться.

      – Мы улетели, вернёмся к обеду. Мир, откроешь верхний люк. Запусти дрон и веди наблюдение.

      – Может, я с вами? – неуверенно спросил Мерадзе.

      – Мы договорились не оставаться по одному. В следующий раз пойдёшь вместо Жоры.

      – Хорошо, – уныло согласился лейтенант.

      – И ещё проблема: где-то по Лесу гуляет Точилин, так вот если появится и посадит «дирижабль» в ангаре, найди способ его задержать до нашего прибытия.

      – Найду, – пообещал Мерадзе, раздув ноздри.

      Максим не знал подробностей инцидента, происшедшего в его отсутствие в спальне Вероники между лейтенантами, когда Мерадзе вышвырнул Точилина за то, что тот приставал к девушке, поэтому особенно не беспокоился насчёт появления бывшего бодигарда генерала Плащинина. Однако ни Вероника, ни Мерадзе ему не пожаловались на поведение мажористого агента ФСБ, и заострять на нём внимание он не стал. Объявил сдержанно:

      – Пятнадцать минут всем на сборы. Встречаемся в ангаре.

      Костя с радостным воплем убежал первым.

      За ним разошлись «по каютам» остальные.

      Максим переоделся, натянув «ратник», сразу превративший его в супермена. Захватил с собой «Гюрзу» – новую винтовку, обнаруженную в сброшенных с вертолёта контейнерах, заменив ею «шёпот смерти». Но не потому, что она была мощней и дальнобойней, а вследствие отсутствия боеприпасов: патронов к «шёпоту» осталось всего четыре, а у «Гюрзы» их было пять магазинов по шестнадцать патронов в каждом.

      Кроме того, он взял с собой не только мачете, но и «теннисный мяч», относясь к этой «иновселенской гранате» больше как к талисману, нежели как к боеприпасу.

      Редошкин пришёл в ангар, экипированный в такой же «ратник», вооружённый новеньким АСМ, прозрачный магазин которого привлёк внимание Кости.

      – Какой красивый! – восхитился ботаник. – А зачем это?

      – Чтобы вызывать страх у противника! – веско ответил Редошкин.

      Максим скрыл улыбку, так как знал истинную причину того, что у автомата магазин был прозрачным: конструкторы посчитали, что таким образом удобнее было контролировать расход патронов.

      – Тогда уж лучше сделать патроны светящимися, – хмыкнул Костя. – Либо сделать ствол в три раза крупнее.

      – Я пошутил, – сдал назад Редошкин.

      – А я нет! – захохотал Костя.

      – Грузимся, – прервал их пикировку Максим.

      Сложили в кабине самолёта оружие покрупней: одну «Вербу», один «Гном» и РЭБ-ружьё «Ласку», а также с десяток ручных гранат «орех». Заняли места «по ранжиру» (теперь Вероника считалась полноправным оператором-стрелком,