Очень Большой Лес. Том 2. Василий Головачев

спуск потребовалось больше времени, чем рассчитывал пилот, – пять вместо минуты, хотя он снизил скорость аппарата не намного. Из этих пяти минут четыре ушли на остановку и ловлю выпавшего Редошкина, когда мотоцикл пролетал через гравипаузу с невесомостью. Лишь уложив раненого поперёк седла впереди себя, Максим смог двигаться дальше и, вынырнув из горловины шахты под колонну лифта, с удивлением обнаружил висящий у стены воздушный мотоцикл. Не поверил глазам, вспомнив, что второй аэробайк он оставил в ангаре. Но разбираться в причинах перегона аппарата из отсека в отсек Крепости было недосуг, и он подвёл свой байк к дыре, пробитой в стене отсека на месте двери.

      Однако аэробайк пролезать в дыру не захотел, замер перед ней, будто у него внезапно отключился двигатель, и как Максим ни вертел рукоятки, оживать аппарат не пожелал. Очевидно, у мотоцикла кенгурокузнечиков и в самом деле кончилась энергия либо по непонятной причине отключился аккумулятор. Держаться в воздухе он мог, лететь – нет.

      Привести в чувство сержанта не удалось. Несмотря на пластырь, наклеенный на рану (разряд «нетопыря» снёс Редошкину сантиметра три мышц плеча!), кровь продолжала просачиваться по вспенившимся краям пластыря, и это было хуже всего, потому что Жора мог просто умереть от потери крови. Надо было торопиться исполнить задуманное, пока Редошкин ещё был жив.

      Выругавшись, Максим с трудом снял тело сержанта с сиденья¸ затем перетащил в коридор… и наткнулся ещё на одно тело! Человек лежал ничком, спина и часть заднего места у него были оголены, иссеченные набрякшими кровью полосами, будто по ним били плетью, и Максим не сразу узнал в раненом Мерадзе. Оставил тело сержанта, метнулся к лейтенанту, перевернул на бок.

      – Мир?! Очнись!

      Лейтенант открыл мутные глаза, увидел склонившегося над собой майора, попытался сесть.

      – Командир…

      – Что случилось?!

      Мерадзе дёрнулся за лежащим на полу автоматом, повернул голову в сторону, и Максим, сделав то же самое, увидел на полу в десятке метров полосу оранжевой слизи, чешуй и мелких фрагментов не то костей, не то керамики.

      – «Нетопырь», – выговорил Мерадзе. – Я его мячиком…

      – Откуда здесь «нетопыри»?!

      – И шмели…

      – Обрадовал! Зачем ты перегнал байк?

      – Мы с Викой… хотели лететь за вами…

      – Ладно, потом разберёмся, встать можешь?

      Мерадзе опёрся о протянутую руку, встал, увидел Редошкина. Глаза лейтенанта расширились.

      – Дом?! Что с ним?

      – Ранен, помоги оттащить, я загоню сюда ваш байк, мой перестал меня слушаться.

      – Погоди, командир… – Мерадзе закусил губу. – Я сплоховал… здесь был Точилин… это его рук дело.

      Мерадзе, скривившись, ткнул рукой себе за спину.

      – Он пальнул в меня с перепугу.

      – Что?!

      – Ну, он бежал от «нетопыря»… видимо, не разобрался, кто перед ним, выстрелил из «бластера»…

      – Офигеть! Найду – зубы выбью!

      – Это еще не все… он умыкнул Вику…

      Максим застыл, ошеломлённо глядя лейтенанту в глаза.

      – Повтори?!

      – Он