Ходящая по снам. Юлия Зубарева

что боль свою не изжил, как вчерашний день вспоминает.

      Водили значит мы козу Маланьину в самую чащу. У дуба сколько ночей провели охраняя. И монету вешали и кровью козьей кропили. Только лишь в жертву не принесли – уберегла нелегкая от убийства. А толку нет. Никакого результата. Орет дурниной, ни пру, ни ну. А значит за двеннадцатую ночь, аккурат на полную луну сбегла рогатая. Да так утекла, что ни Маланья, ни я в своем лесу дозваться не мог. В охоте оказалась, а мы слепота куриная, даже не чухнулись. До утра по буреломам пропажу искали. Главное, ни монеты у дуба, ни козы. Перед рассветом притащилась. Вся в репьях, довольная как кошка блудливая, копыты сбиты, а на спине драные полосы, как будто ее тигра унес. Вот такая история. Уж выхаживала ее хозяйка, отпаивала, чуть на руках не носила, а все равно родами да издохла. Одну твою Милку и народила несчастная. Любила козу свою крепко бабка твоя, и ты люби. Это может последняя на всем белом свете чудовица такая. Без нее как спать то? Нету слаще для ней лакомства, чем страхи ночные. Вот в силу войдет, никому в округе ужастей сниться не будет, ну если только человек сам себе надумает. Но это уж людской выбор, тут и коза не помощник.

      – Думаешь унес ее рогатый жених? Вот от него и потомство? А Милка то как? Она ж мне тоже стельная досталась? Двоих принесла бесенят. Теперь пристраивать надо будет.

      – Живые?! – ахнул дед. – А чего ж ты молчишь, окаянная! Это ж праздник какой! Милку то тоже в лес водили. А понесла, аль нет уже не узнал никто. Я в то время, как замороченный был. День с ночью путал, а бабка твоя сама еле ходила. Ни трав от меня ни помощи дозваться не могла. Все сама, вот и надорвалась бедная. Вот виноватый кругом, обещал сберечь, да помочь, а самого из забытья пришлось вытаскивать. – Понурился, голову уронил, только по бороде капли потекли.

      – Ну, ну! Рано раскисать. Лексей Борович, хорошо ж все. Смотри и Милка жива и бабушка тебе кланяться велела. Все прошло уже. Зачем расстраиваешься? Деток тебе в лес приведу, хоть посмотришь на них, безобразников рогатых. Я так понимаю нельзя из незнающим людям в хозяйство отдавать. Тут селекционная работа нужна. Нам бы эксперта какого ни будь по древним мифам или хотя бы козовода понимающего, а то какая из меня хозяйка. Гладь, да чеши – вот и все обучение.

      – Это ты Лизавета на себя наговариваешь. Дар у тебя силы великой. Рядом с тобой Милке лучше и не придумаешь. Нашли значит друг друга. Держись ее крепко, они за хозяев и в огонь и в воду. Из любой беды вытащат, верные животинки то.

      – Это мне и бабушка говорила. С козлятами чего делать будем? Они через месяц, другой мне сарай по бревнышкам разберут. Матери уже проходу не дают, а отселять некуда.

      – Да подожди ты торопыжка. Отправлю соек поспрашивать. Был у меня один знакомец, далековато, но за такими сокровищами пешком дойдет, домчится. Сильно он свою породу возродить мечтает. Про золотое руно слышала? Вот с Колхиды и приедет гость. Не знаю я как у вас сейчас называется. Не следил я за людскими названьями, главное скажет, что от дяди Леши, вот тогда и разговор заводи. Я ужо