Старость аксолотля. Яцек Дукай

Гжесь вниз, к Земле, в тень радиотелескопа, а Гилгамеш90 – поверх чаши, к созвездиям Бэббиджа[170] и Джобса.

      – Ты нам ни для чего не нужен, – передавал он издали, уменьшаясь среди звезд, и вокруг него лохматым гало[171] распухали эмоты снисходительного веселья. – Возвращайся к себе, к играм в Фергюсона и к своей бесценной индвидуальности.

      Падая, Гжесь пробивал все более глубокие уровни сна. Он миновал спутники из ацтекских пирамид, на которых покемоны приносили в жертву наполовину разобранных мехов, миновал облака из бульона дикой РНК, в которых Зевс-Чо безумствовал с молниями, с демоническим смехом призывая к жизни многотысячные генеалогии чудовищ – а Гжесь падал дальше в потоках грозового дождя вместе с этими чудовищами. Наконец, пробив последний слой облаков, он вывалился в яркий свет, в день, в другой сон, сон нынешний, в почти безоблачную лазурь над континентом цвета охры, в маняще распростертую Африку, в эбеновые объятия госпожи Спиро.

      – На самом деле ты ни для чего нам не нужен.

      – Тогда почему бы тебе не оставить меня в покое?

      – Потому что ты мне нравишься. Мои дети тебя любят. Им будет тебя недоставать.

      Гжесь может лишь язвительно рассмеяться. Эмот страшен и безжалостен: аксолотль, ускользающий от шприца с гормонами.

      «Аль-аср» подходит к краю обрыва и смотрит в пропасть. Карминовое яйцо его головы превращается в продолговатую морду амбистомы. Выпученные глаза застывшего в развитии земноводного меряют взглядом освещенный солнцем бескрайний континент смерти и сна.

      – Мика, Флоки и Слоки, Дедек, Филимонка – все позволили себя векторизировать в один миг, и никто даже не попрощался. Любят меня? Я для них мебель, шкаф с вакуумными лампами, старый писюк и надувная кукла. Может, тебе и нравится этот потертый обшарпанный комп, но станешь ли ты говорить компу «здравствуй», «до свидания»?

      – Они ведь не ушли. Не видишь их? Не чувствуешь?

      И госпожа Спиро достает из погасшего костра обгоревшую руку «Шмитта-4», после чего за минуту совершает чудо райского творения: разделяет металлолом на составные части, сплетает их вместе с ветками, травой, обугленными щепками из костра, костями съеденного ночью грызуна, вырывает откуда-то из-под собственных ребер часовую пружину и тоже встраивает ее в новую куколку, и еще немного песка, немного воды, и поцелуй деревянных губ госпожи Спиро – и вот уже людак-неживорожденный стоит на двух копытцах, дергает шипастой головкой, подскакивает, будто Дедек, на правой, левой, правой ноге, излучает теплый разноцветный эмот и резво марширует к Гжесю.

      Который, повинуясь рефлексу неприкрытого ужаса, отскакивает прочь и падает в пропасть.

      После удара о первый скальный уступ он теряет непрерывность реестра и возвращается в себя – в машину – лишь в самом низу, у подножия обрыва. «Аль-аср» внутренне восстанавливается, но пройдет еще несколько часов, прежде чем игуарте сможет снова встать на ноги. Побитый и помятый, он ничем теперь не напоминает восточное творение трансформеров Аллаха – всего

170

Чарльз Бэббидж – английский математик XIX века, философ, астроном и механик, построивший одну из первых механических вычислительных машин (т. н. «разностную машину»), создатель концепции компьютерной программы. Один из отцов информатики и кибернетики.

171

Оптический феномен: светящееся белое или радужное кольцо, видимое вокруг Солнца или Луны. Явление вызвано преломлением световых лучей на кристалликах льда, находящихся в облаках или тумане.