Вынуждены. Через не хочу. Майя Майская

молчать весь вечер. Лицо, кстати, так накрасила, что если не знать про синяк, то и не поймёшь. Егор с Дашей тоже приехали, привезли какие-то сладости с собой. Короче, сладкий стол, как в детском саду.

      – Даш, напомни-ка мне, пожалуйста, как называется то обезболивающее, которое через пять минут уже действует? – как бы невзначай спрашиваю, хочу купить на всякий случай перед боем.

      Она говорит. И тут же уточняет:

      – А ты ещё не пробовал? Имей ввиду, давать отцу только в исключительных случаях. Он вредный.

      – Не, ещё не покупал.

      – Как он, кстати? Не лучше? Очередь ваша так и не подошла?

      – Очередь и не подойдёт, если её не подойти самим, – вдумчиво отвечаю я Даше.

      – Да уж, плохи дела. Ну а так вообще, он дома хотя бы ходит? Или прогрессирует онемение?

      – Ходит, но очень плохо.

      Снова ловлю на себе быстрый взгляд Насти. Но она по-прежнему молчит, не спрашивает ничего.

      – Пойдём покурим, – встаёт из-за стола Егор.

      Санёк поддерживает его инициативу, берёт зажигалку.

      – Серый, ты пас? ЗОЖ?

      – Ага, – киваю.

      – А я с вами пойду постою, – обнимает Егора Даша.

      – Насть, ты если хочешь, можешь уже идти ложиться. Мы тебе не помешаем. А мы посидим ещё, – слышу от Сашки в адрес Насти.

      Почему-то я не ожидал. Они что? Съехались уже? Так быстро?

      – Да нет, я ещё не хочу спать, посижу с вами, если никто не против, – кажется, первая нормальная фраза от неё за весь вечер.

      Все уходят. Остаёмся на кухне только мы. Она так и молчит.

      – Вы чё? Вместе уже решили жить? – спрашиваю, не сдержавшись.

      – Не-е-ет! – молниеносно получаю ответ.

      – Просто ночуешь здесь?

      – Сложно.

      Вот зараза, дерзкая, припомнить решила мне мою же фразу.

      – Хорош острить! – скептически улыбаюсь.

      – А чё бы не острить! Тут я хотя бы не ударюсь снова. Мне до завтра никак нельзя.

      Так вот оно что! Она боится домой возвращаться. Да что ж там у неё такое?

      – А что завтра?

      – На подработку первый раз иду. Мне девчонка знакомая один вариант нашла неплохой. Вроде деньги хорошие, и сразу отдают. Но там надо, чтоб лицо прилично выглядело, – ни с того ни с сего объясняет мне, показывает рукой на своё лицо.

      – Понял.

      – А что с отцом? Извини, если не хочешь, можешь не рассказывать, – одергивает тут же сама себя.

      – Травма старая. Сложная. Во время службы ещё получил. Неудачно прооперировали. Сейчас нужна ещё одна операция. На позвоночнике, сложная. Дорогостоящая. Очередь так и не движется уже больше года. Нет каких-то специальных протезов. Так говорят.

      – Жаль. Хороший такой он у тебя. Да и молодой ещё, – искренность слышу в каждом слове.

      – Может, всё-таки расскажешь, чё случилось? Может, помощь нужна?

      Молчит. Лишь отрицательно мотает головой. Только сейчас замечаю, какие у неё огромные глаза, тёмно-синие, как небо. И лицо такое… интересное. Красивое. Молодое совсем.

      – Тебе, кстати, сколько лет-то? – наконец спрашиваю я.

      – Семнадцать.