Вынуждены. Через не хочу. Майя Майская

оклик заставляет меня обернуться в дверях:

      – А можно было немножко попроще? А не вот это вот всё, – водит рукой по воздуху.

      – Только сложно, – отрицательно мотаю головой в ответ.

      Вырубилась сама на четыре часа, как оказалось. Просыпаюсь от дикого чувства голода. Иду на кухню. Слышу отрывки разговора на громкой связи где-то на крыльце, кажется:

      – Опять на даче? Я думал, завалимся с тобой в клуб, девчонок цепанём, расслабимся…

      Саша. Серёга общается с ним по телефону.

      – У тебя же есть, – летит спокойно в ответ.

      – Да странная она, Серёг. Малолетка, одним словом. Нормальных подцепим. Чтоб наверняка потра…

      Громкая связь резко выключается, потому что я специально шаркаю ногами, надеясь, что слух у этого побитого спортсмена не повредился вчера на ринге.

      Вижу на столе батон и колбасу. Руки сами тянутся сделать бутерброд, с которым я и выхожу на крыльцо.

      – Можно? – спрашиваю, а сама уже жую, сажусь рядом с ним на ступеньки.

      – Нужно, – и откусывает ровно половину этого самого вкусного бутерброда на свете!

      – Карабасище… – театрально делаю обиженное лицо.

      – Пельмени в морозилку кинул. Сваришь? И от твоих блинчиков бы не отказался…

      Молчу пару секунд, вглядываюсь в его лицо. Вроде он нормальный сидит рядом. А ночью… мне реально казалось, он умирал.

      – Тебе бы врачу показаться… – задумчиво предлагаю ему.

      – Нормально вроде, – отмахивается.

      – Серёжа! Не нормально! Я градусник не нашла! Но у тебя не меньше сорока температура была!

      – Ты чё? Переживаешь? – смотрит глаза в глаза.

      – Переживаю, конечно!

      – Это от болевого шока, скорее всего. Больше не будет.

      – Вдруг у тебя рёбра сломаны? Или ещё чего-нибудь?

      – Глянь какая волнительная!

      – Да ну тебя!

      – Ну так что? Насчёт блинчиков? – снова возвращается к еде.

      – Будут тебе блинчики. Жди! – запихиваю ему в рот остаток бутерброда.

      Иду на кухню. Он за мной.

      Пока занимаюсь готовкой, непринуждённо болтаем о том, о сём. Потом он внимательно смотрит на листочек, на котором я вчера считала, сколько мне надо денег на первое время.

      – Надеюсь, больше ты туда не поедешь? – слышу серьёзный вопрос.

      – Ты мне поможешь? Также. Хотя бы ещё один раз, – прошу и с надеждой ловлю его реакцию.

      Трёт переносицу.

      – Ты понимаешь, что это затягивает? Ещё, потом ещё, и ещё… А что, если я когда-то не смогу тебе помочь там?

      – Почему? – тихо спрашиваю.

      – Да хоть потому, что мне может в следующий раз в башку прилетит.

      Понимаю, он прав.

      Кусаю губу:

      – Мне очень нужны деньги. В ближайший месяц. По-другому… будет ещё хуже. Просто нет больше вариантов.

      – И в Подмосковье реально поедешь?! Там же групповуха.

      – Да, поеду, – на выдохе звучит мой утвердительный ответ.

      – Прям вот так ты туда хочешь? Что невозможно отказаться, – он молча крутит головой.

      – Не