Охотник и тень. Ты меня не удержишь. Галина Миронова

дочь ярла Рагнара, так смотрела на Харальда, одного из сыновей кузнеца, стоило ему оказаться поблизости. На общинных посиделках она и вовсе не сводила с него глаз, заливаясь краской. Разумеется, все окружающие знали об этой несчастной любви. Я только закатывала глаза, отпуская шепотом ехидные комментарии. Корнелиус их не поддерживал.

      – Однажды ты поймешь, – как-то бросил он.

      Его предсказание сбылось, что меня совсем не радовало. В моих интересах было выбраться отсюда до того, как покажу себя полной дурой. Судя по тому, что показала мне сфера, у него был свой объект для нежных чувств. Я вытерла глаза, досадуя на себя, и наткнулась на внимательный взгляд кота.

      – Что-то в глаз попало.

      Ложь была бессмысленной, ведь Конрад всегда чувствовал мои эмоции. Сама же я никак не могла в них разобраться. После смерти наставника я словно заледенела внутри и не заплакала даже на его похоронах. Тогда мной управляла жажда мести. Я запланировала и осуществила побег с островов, металась по континенту в поисках ответов, рассчитывая только на себя, даже проникла в башню, преодолев старый кошмар.

      После того, как ко мне вернулась часть воспоминаний, все изменилось. Я привыкла запирать эмоции в дальней комнате, но теперь она переполнилась. Слезы все время были поблизости и так и норовили выбраться наружу. Учитывая, что за мной охотилась вся Коллегия, копаться в своей душе просто не было времени. Приняв это логичное решение, я легла на пол и отчаянно заплакала.

      Глава 8

      – Почему все так? – выкрикнула я в потолок. – Это несправедливо!

      Слезы лились потоком. Я свернулась в клубок прямо на полу, мечтая исчезнуть. Собственная жизнь казалась мне пустой и бессмысленной.

      – Что такое? Ты ранена? – спросил Грейден, поднимая меня с пола и садясь рядом. Он обеспокоено оглядывал меня, пока я медленно соображала, не начались ли у меня галлюцинации.

      – Ты что тут делаешь? – голос был хриплым от слез. – Ты должен спать.

      – Твой кот поднял меня. Что случилось?

      – Ничего, – выдавила я и с ужасом почувствовала, что слезы снова потекли в три ручья. Я пыталась успокоиться и никак не могла. Даже понимание того, что я сижу с распухшим носом и красным лицом вместо того, чтобы быть сильной, не заставило меня остановиться.

      – Понятно.

      Охотник обнял меня за плечи. После смерти наставника этого никто не делал. Меня как будто ударили в грудь, и я зарыдала еще сильнее. Рубашка Грейдена промокла от моих слез, но он продолжал спокойно держать меня в объятьях, давая выплакаться. Слезы продолжали течь, несмотря на мое настойчивое желание прекратить это. Я просто не могла это сделать.

      – Я не плачу, – озвучила я очевидную неправду.

      – Конечно, нет.

      В непривычно мягком голосе Грейдена не было насмешки. Не знаю, сколько я сидела, прижавшись к нему и заливая слезами все вокруг. Казалось, прошли часы. Наконец поток прекратился. Боль сменилась странным спокойствием.