Вологжанка. Татьяна Боровенская

для насущных нужд. Заключенных хоронили в двух километрах от деревни, большей частью в общей безымянной могиле.

      С началом весны, решили уехать к Шуре. Она вышла замуж за Ивана и у него была комната на улице Беломорская. Перебравшись на новое место, отец нашёл работу по ремонту и мощению деревянных мостовых, так как город находился на огромном болоте.

      Муж Шуры, Иван, добрый и спокойный человек, работал водителем на машине скорой помощи и вошёл в трудное положение, и в комнате четырнадцать квадратных метров прибавилось, кроме молодожёнов, ещё девять человек.

      Василий повзрослел. Ему уже исполнилось семнадцать лет.

      – Отец, – сказал он, – дядя Фёдор приглашает меня на работу, он устроился на пароход «Крылов» матросом, что курсирует Вологда – Тотьма, там кормят, и деньги платят. Николай задумался.

      – Что же, будешь с дядей, он хоть и балабол, но проныра, бросил всё-таки свой колхоз и тоже ушёл, а кому же он теперь речи пламенные о светлом будущем и коммунизме говорить будет? И как ему удалось из деревни уйти? Но благодаря ему нас не раскулачили, мы середняки были, но в то время загребали и кулаков, и середняков. Хорошее хозяйство у нас было крепкое, спасибо ему, прикрывал нас, как мог, а то были бы в лагере «врагов народа» сейчас, а ребятишки наши в детдоме. Сам думай, сын, я не против твоего решения.

      Василий улыбнулся, собрался, тепло простился со своей многочисленной семьёй. Мать плакала горькими слезами, защемило её сердце, долго она не отпускала сына.

      – Ну что ты так расстраиваешься? Рано или поздно, дети от нас уходят, не на войну он идёт, будет работать с Федорёнком, он же мой брат, – успокаивал её муж

      Василий тоже не сдержался и тихо вытер скупые слёзы. Сильно он был привязан к семье и сросся со всеми.

      Райка, которой исполнилось четырнадцать с половиной лет, воскликнула:

      – Я тоже пойду работать, Шура мне сказала, что люди требуются в порт. Сколько мы можем жить впроголодь? Там и деньги платят, и карточки на обед обещают давать на еду и воду, да и вам легче будет.

      Солнце не слишком щедро одаривает теплом Архангельский край. В сентябре вроде бы и светит ярко, да только не даёт настоящего жара, лишь в некоторые недели вдруг полыхнёт, как будто извиняется за скупость. Седая Арктика тут как тут, вдруг проснётся и задует своим ледяным дыханием, показывая, кто здесь хозяйка на самом деле.

      Рая с подругой Кларой Опоковой, которой исполнилось 16 лет, стройной, темноволосой, с зелёными глазами и вздернутым носиком, пошли в порт в отдел кадров.

      Они старались казаться взрослыми, нарядились в самое лучшее. Александра дала сестре своё платье, шубку, муфту и сказала к кому обратиться.

      Клара, как только подошла к конторе, достала помаду и зеркальце и быстро накрасила губы.

      – Возьми, – сказала она подруге, – и ты накрась, помада в тон нашим красным беретам.

      – Не буду,