Горький дым. Михаил Константинович Зарубин

строительной отрасли. Люди, способные выживать в экстремальных условиях. Им все по плечу, не зря первый президент России в свое время возглавлял домостроительный комбинат. Но лучше бы он так и остался директором этого комбината…

      Последний съезд

      По складу своего характера я не политики. Конечно, жизнь страны всегда интересовала меня, и я, безусловно, принимал в ней участие, но я – строитель, человек практики, дела. Я видел и понимал, какая ожесточенная борьба ведется на политическом олимпе, однако все эти перестроечные лозунги и «словесный понос», как я называю пустую болтовню, претили мне. В российской политике меня всегда отталкивали две вещи: неискренность и постоянное вранье.

      Перестройка была далеко от меня, за высокими кремлевскими стенами, где обитали уже новые российские лидеры, которые только говорили, говорили, говорили… Слова были пустыми, не обязательными к исполнению, следовательно – вредными.

      Иногда мне в голову закрадывалась крамольная мысль: что, если все происходящее – простая случайность и к власти в России пришли случайные люди, которые случайно вышли из дома и случайно оказались в нужное время в нужном месте? Но – стоп! – здесь уже начинается философская категория «случайностей и закономерностей», и забираться в эти дебри я не стану по причине недостаточной теоретической подготовки. И потому просто расскажу, как я был делегатом последнего, XVIII съезда КПСС.

      И вот я в Кремле, в зрительном зале Кремлевского дворца съездов, который специалисты считают одним из лучших в мире. Он вмещает шесть тысяч человек, но не подавляет размерами, а создает чувство комфорта и свободы. Раньше на этом месте стояло старое здание Оружейной палаты, а «во времена былинные» располагались постройки двора Бориса Годунова.

      На фоне этого современного здания из белого уральского мрамора особенно хорошо смотрятся затейливые очертания древних крепостных башен, золотые купола соборов и церквей. Внутренние стены отделаны красным гранитом, мрамором и узорчатым бакинским туфом. В интерьерах орех. Во всем сочетание старых и современных стилей. В кремлевский комплекс дворец вписался тактично и незаметно, но не выделяется по высоте из основной массы окружающих строений.

      Год 1990-й. Уже вовсю шла перестройка. Правда, что и зачем перестраивалось, мало кто из нас толком тогда представлял. Говорили все обо всем, и очень горячо, благо было дозволено. Клеймили административно-командную систему, проповедовали «социализм с человеческим лицом», но главным образом пытались ответить на два извечных российских вопроса: «Кто виноват?» и «Что делать?»

      Михаил Сергеевич Горбачев казался спокойным, уверенным в себе, во всяком случае, внешне. К тому времени это был уже не тот всемогущий Генеральный секретарь, чьи указания выполнялись немедленно и беспрекословно. Сказывалась тяжелая внутрипартийная борьба, порожденная его же собственными реформами. Перед ним стояла трудная задача: справиться с противниками