Исаев-Штирлиц. Книга 1. Бриллианты для диктатуры пролетариата. Юлиан Семенов

скрою, я чертовски устал, поэтому прогулка мне не помешает – особенно с таким интересным собеседником.

      …Выезжая на встречу с поляком, он уже знал от службы наружного наблюдения, что Стопанский идет один. На всякий случай, правда, он надел дымчатые очки с нулевой диоптрией – он относился к тому типу людей, которых очки очень сильно меняли.

      Они шли по булыжному тротуару, сквозь который уже проступала свежая, словно бы подстриженная на английский манер трава, мимо маленьких домиков, и со стороны казалось, что прогуливаются два товарища.

      – Так что же вас привело ко мне? – спросил Всеволод.

      – К вам меня ничто не приводило. Я пришел в ЧК.

      – Похвально. Я, как индивид, и мы, как коллектив, любим, когда к нам приходят интересные люди…

      – Представляться мне надо?

      – То есть?

      – Звание, операции, связи?

      – Вообще-то мы знаем вас.

      – Вы знаете, что я подполковник польской разведки?

      – Детали, думаю, мы лучше запомним, если они будут изложены в письменном виде. Нет?

      – Вы думаете, я стану писать?

      – Станете. Если вы затеяли что-то против нас – вам придется играть. А если вас привело к нам истинное намерение сотрудничать, вы захотите убедить нас в своей искренности и начнете делать это с мелочей, а именно: с фамилий ваших друзей, близких и родных. Разве нет?

      – Браво!

      Взгляды их встретились. Всеволод улыбался, и в глазах у него не было той жестокости и чувства превосходства, которое так боялся увидеть Стеф-Стопанский.

      В свою очередь Всеволод отметил, что поляк небрит, рубашка у него измятая, ботинки не чищены, пальто испачкано, на левом плече несколько пушинок, а пальцы покрыты тем сероватым налетом грязи, который особенно заметен на ухоженных и полных руках.

      – Браво! – повторил Стопанский. – Вы четко мыслите, молодой человек…

      – Иначе не стоит.

      – Я не хотел обидеть, упомянув про вашу молодость.

      – Этим нельзя обидеть. Наоборот…

      – Я не знаю, – сказал Стопанский, начавший отчего-то злиться, – приходилось ли вам иметь дело с серьезными агентами из иностранных разведслужб, но хочу заметить: польский генштаб сейчас находится в средоточии интересов всех европейских стран. Я, в частности, имею контакты с французами и англичанами.

      – Помните имена ваших людей в Париже и Лондоне?

      – Естественно.

      – Операции?

      – Старые?

      – Новые тоже.

      – Те, которые собирается проводить Лондон и Париж, – я не знаю. Но их операции меня не минуют – я считаюсь специалистом по Совдепии… простите, по РСФСР.

      – А что вы за «совдепию» извиняетесь? Ничего обидного.

      – Когда вы доложите начальству об этой беседе? Сможете пригласить кого-либо из ваших ответственных руководителей на следующий контакт?

      – Это мы устроим, – пообещал Всеволод.

      – Когда?

      – Дней через семь.

      – Это