Длинная тень ожиданий. Лариса Соболева

компания грохнулась.

      – Я не переживаю, просто интересуюсь. Ладно, пока.

      Она села в машину, он напомнил:

      – Встречаемся ровно через неделю. В среду.

      Милана, сдавая назад, высунула ладонь в окно, что означало: договорились. Викентий сел в свой автомобиль, подаренный два года назад женой, и глубоко задумался, поникнув головой.

* * *

      – Соседи ничего не слышали, никого не видели, все как всегда, – доложил оперативник Рудаков Иван. – Вообще-то, соседи далековато живут, чтобы к их показаниям отнестись серьезно, но мы с напарником честно опросили тех, кто ближе. А что, труп не забрали?

      – Забрали, – ответил молодой и скучающий следователь.

      – Почему же все здесь, а не за работой?

      Действительно, группа находилась в застекленной со всех сторон круглой беседке на одной из площадок рядом с домом. Ребята бездельничали в расслабленных позах, полулежа в креслах из ротанга, как на курорте, двое резались в карты и веселились при этом.

      – Ждем, когда выветрится, – ответил следователь.

      – Так долго? – покривился Рудаков. – Окна надо было открыть.

      – Открыли, открыли, – промямлил полицейский размером с бегемота и похожий на него даже физиономией. – Только труп пролежал примерно две недели, все в доме впитало вонь. До завтрашнего вечера не выветрится.

      – Надеюсь, допросили служанку? – поинтересовался опер.

      – Допросили, – кивнул следователь.

      – Дайте почитать протокол.

      Следователь указал на стол тоже из ротанга, там лежала папка, мол, бери и читай, однако посоветовал:

      – Можешь взять у тетеньки интервью сам, она не ушла, за домом сидит в глубокой печали и не без удовольствия повторит все, что знает. Она готова повторять и повторять – редкий свидетель, других не заставишь… Иди.

      Рудаков прошел за дом, где располагался розарий, а над ним возвышались небольшие статуи в стиле древнегреческих находок Венеры и Аполлона, разумеется, в чем мама родила. Там же садовые качели, полненькая тетя Вера, женщина за пятьдесят, но выглядевшая далеко за шестьдесят, сидела на них.

      – Вера Дмитриевна, можно мне с вами побеседовать?

      – Да, конечно, – оживилась она. – Вы хотите знать про то, как я здесь нашла Эльдара Эрнестовича? Так я рассказала уже.

      – Но работать-то мне, – усаживаясь рядом, сказал Рудаков, – а потому желательно услышать все из первых уст.

      – А я думала, работает следователь, он меня допрашивал.

      – Что вы! Скажу по секрету, следователи только бумажки собирают. Такс, приступим…

      Ноткин был успешным и дорогим адвокатом, вел две фирмы и трех частников, так или иначе, а частники тоже бизнесмены, стало быть, не только семейные тайны охранял Эрнестович от закона, но и бизнес. Ох, и человек был! Энергия из него хлестала через край, веселый, остроумный, все-все его уважали.

      – Какая же подлюка его зарезала? – всхлипнула Вера Дмитриевна. – Прямо изрешетили бедного. И где мне теперь хорошую работу искать? Я ж у него как у Христа за пазухой, все окна в своем доме