Дом на отшибе. Полина Сутягина

же ткнулся мокрым носом в ладонь девочки и для полного заверения в своей преданности и дружелюбии пару раз лениво лизнул.

      – Ну, дурачок, куда хозяина дел? – добро-насмешливо обратился к собаке Уолли, пока Роджер удерживал шебутного пса за ошейник.

      Все трое расспрашивали и гладили Пиджена, когда за их спинами раздался приятный мужской голос с легким акцентом и смешным произношением буквы «р».

      – А, ребята! Спасибо, что поймали его! – Высокий светловолосый загорелый мужчина в футболке с альпинистской символикой и треккинговых штанах с большими карманами по бокам широко улыбнулся и протянул крепкие ладони к спаниелю. – Что же ты вытворяешь? – Он нежно взъерошил ладонью шерсть на голове пса и взял его на руки, потом снова обратился к ребятам: – Вы меня очень выручили! А то ваша мама и так не рада, что я сегодня Пиджена на работу взял. Но его нужно отвести на плановый осмотр к ветеринару, и удалось записаться только на дневное время… Что поделать… Ну, мне пора! – Он уже собирался уходить, но остановился. – А вы куда, кстати, направляетесь?

      – Гуляем, – не моргнув, быстро ответил Уолли. – Мама говорит, свежий воздух полезен, – и ехидно покосился на Роджера. Тот промолчал.

      – Очень правильно говорит, – согласился Бен, держа спаниеля, словно маленького ребенка. Тому это явно наскучило, и он пытался найти способ аккуратно выбраться. – Кстати, нам привезли новые каяки. Хотите послезавтра вместе со мной их обкатать?

      – Конечно! – одновременно воскликнули Уолли и Мэри-Лу. Последняя больше других любила кататься на лодках, ведь ей единственной не приходилось грести. Роджер просто кивнул. Ему нравилось ходить по спокойной озерной глади, и он мечтал научиться хорошо управлять каяком, чтобы ему разрешили ходить в одиночку.

      В этот момент пробили часы на старинном здании ратуши, и Бен спохватился:

      – У-у-у! Ну, мне пора бежать! Увидимся!

      Ребята помахали Бену и его псу, который дружелюбно тявкнул на прощание, высовываясь из-за плеча хозяина, и снова оседлали железных коней.

      Петляя по узким улочкам, огибая небольшие малоэтажные домики, ребята все время видели впереди профиль горы с заснеженной верхушкой, упертой в ясную голубизну неба. Белая маковка переходила в бурую залысину, зимой обычно тоже занятую снегом, а ниже по склону скалистые выщербины переплетались с салатовой шалью зеленых лугов и темно-зелеными ершиками хвойного леса. Последний участок до пустыря и заросшей тропинки в гору принадлежал пожилому герру[3] Патиссону. Его скромный домик покосившимся грибом торчал из зарослей старых яблонь и колючих кустов крыжовника, а выше дома на жердях возвышалась небольшая деревянная будка голубятни. Как раз когда ребята доехали до последнего рубежа, прежде чем ступить на дорожку, ведущую к домику ведьмы, сверху донеслось характерное воркование, и на насест рядом с окошком голубятни приземлились две белые голубки редкой породы. То есть они должны были быть белые, но вместо этого

3

Герр – обращение к мужчине в немецком языке, аналогичное русскому «господин».