Истинная для трех волков. Крис Карвер

на блузку. Рем сглотнул. Во рту собралась слюна, но хуже всего то, что он никак не мог перестать смотреть ей в глаза.

      В ее глаза…

      Словно созданные, чтобы он в них смотрел.

      Волк внутри перестал биться в истерике от количества запахов. Он поджал лапы и лег, с любопытством рассматривая ее. Волк внутри чувствовал себя единым целым с ней. Чувствовал себя принадлежащим ей, и Рем отвернулся так резко, что потемнело в глазах.

      Он ничего не видел.

      Все тело ныло – волк был возмущен тем, что он отвернулся, волк хотел смотреть на человека, в его глаза.

      Рему-человеку был противен сам факт наличия таких чувств, а Рем-волк не хотел отходить от нее. Он готов был остаться здесь, рядом с ней, навеки. Лечь у ее ног, охранять ее, позволять ей трогать себя и зарываться пальцами в белую шерсть.

      Он зарычал, утыкаясь лбом в стену.

      Девчонка запищала еще сильнее – сквозь скотч отчетливо слышалась ее мольба о помощи…

      Но Рем не мог ей помочь.

      Он и сам нуждался в том же самом.

      Дверь открылась так резко, что Рем, опирающийся на нее, едва не упал в объятия Коула.

      Брат подхватил его, вытаскивая в коридор.

      – Что случилось? – спросил он обеспокоенно. – Я кое-что почувствовал через нашу связь… Это?…

      – Оно, – прохрипел Рем. Теперь, когда девчонка осталась в соседней комнате, воздух словно стал чище, хотя сильный запах ее эмоций все еще драл горло, словно ножом. – То, о чем сказала ведьма.

      Коул усадил его на пол и сел рядом, поджав под себя ноги.

      – Нет, – сказал он. – Не может этого быть. Истинные пары не существуют.

      Рем посмотрел на брата. Внутри у него плескалась ненависть, она бурлила, закипала и готова была вырваться наружу, но волк рычал и бился еще сильнее, и это противостояние, оно причиняло Рему невыносимую боль.

      – Не верю, что говорю это, но… Кажется, существуют.

      * * *

      Шли часы. Соул проплакалась, предприняла около двенадцати безуспешных попыток развязать веревки на руках, сосчитала каждую трещину в потолке, а когда принялась рассматривать кабинет, то поняла, что ничего не видит. Потому что стемнело.

      Она провела здесь весь день, и ее никто не собирался спасать. Не было тут никаких рыцарей, прекрасных принцев, даже долбаного Шрека в доспехах – никого. Только парочка на голову больных оборотней, которые связали ее, как настоящие дикари, и даже не попытались пойти на переговоры.

      А чего она, собственно, ждала? Про нее просто забыли.

      А что будет, если они уедут? Пойдут в поход или решат побегать по лесу ночью? Когда там ближайшее полнолуние, через три дня? Ей конец.

      Соул снова всхлипнула. Она умрет тут от голода. Или описается. Сначала описается, а потом умрет от голода. Самая позорная в мире смерть. А все потому, что ей захотелось выслужиться перед боссом-психом. На кой оно ей сдалось вообще – это интервью? Они ведь полные неадекваты – эти оборотни! Им точно надо в лесу жить, в пещерах, и никогда не появляться среди нормальных людей.

      В коридоре что-то загремело.

      Соул