Золотой жук (сборник). Эдгар Аллан По

до ночи со вторника на среду пролежало на берегу, там должны были остаться какие-то следы убийц. К тому же весьма сомнительно, чтобы труп всплыл так быстро, даже если его бросили в воду спустя два дня после смерти. И более того, очень маловероятно, чтобы те нелюди, которые совершили это убийство, бросили тело своей жертвы в воду, не привязав к нему какой-либо груз, если принять эту меру предосторожности не составляло никакого труда».

      После этого автор доказывает, что тело пробыло в воде «не три дня, а по меньшей мере в пять раз дольше», поскольку оно успело до такой степени разложиться, что Бове опознал его с большим трудом. Впрочем, этот довод был полностью опровергнут. Продолжаю перевод:

      «Исходя из каких фактов месье Бове говорит, что тело, которое он осматривал, вне всякого сомнения принадлежало Мари Роже? Он разорвал рукав платья и теперь заявляет, что увидел какие-то особые приметы, которые показались ему достаточно убедительными. Публике, разумеется, представляется, что он имел в виду какие-нибудь шрамы или что-то в этом роде, но на самом деле он просто потер руку и увидел на ней волоски. Нам трудно представить примету более неопределенную. С таким же успехом можно делать выводы на том основании, что в рукаве вообще обнаружилась рука. В среду вечером месье Бове в пансион мадам Роже не вернулся, но в семь часов вечера от его имени ей передали, что работа по опознанию тела ее дочери продолжается. Даже если мы предположим, что мадам Роже из-за преклонного возраста и горя не смогла бы отправиться на то место (впрочем, предположение это не кажется таким уж убедительным), должен был найтись хоть кто-нибудь, кто решил бы, что все же стоит туда отправиться и присутствовать при опознании, если они думали, что найденное тело действительно может принадлежать Мари. Но никто туда не поспешил. Даже сами обитатели пансиона на улице Паве-Сент-Андре не слышали, чтобы мадам Роже хотя бы словом обмолвилась об этом новом повороте событий. Месье Сент-Эсташ, поклонник и будущий муж Мари, снимавший квартиру в доме ее матери, показывает, что услышал о том, что тело его невесты обнаружилось только утром следующего дня, когда к нему зашел месье Бове и рассказал об этом. Нам кажется невероятным, что подобная новость была встречена так спокойно».

      Таким образом, газета пыталась создать впечатление проявленного родственниками Мари безразличия, которое не сочетается с предположением о том, что они поверили, будто это был действительно ее труп. Дальнейшие инсинуации сводились к следующему: Мари, заручившись поддержкой друзей, уехала из города по причинам, включающим, кроме всего прочего, и сомнения в ее целомудрии; друзья эти, когда в Сене обнаружился труп, имеющий некоторое с ней сходство, попытались убедить прессу и публику, что она умерла. Но и тут «Этуаль» поспешила с выводами. Было совершенно точно доказано, что того безразличия, о котором говорилось в статье, не существовало; что старуха была так слаба и взволнованна, что просто не могла выйти из дома; что Сент-Эсташ не то что воспринял