Война потерянных сердец. Книга 2. Дети павших богов. Карисса Бродбент

– хлынули на меня. Кровь, огонь, ярость – и жизни всех детей Фарлионов смяты в одну страшную ночь, как лепестки под ногами.

      Я потянулась к его руке, и он обхватил ее пальцами с неожиданной силой, словно цеплялся за нить, связующую с берегом его тонущий челн.

      А может, все было наоборот.

      – Вот ради чего все затевалось, – пробормотала я. – Чтобы посадить Зерита на трон.

      – Я должен был видеть, к чему идет. – Макс закрыл глаза. – Но не увидел, конечно. Ничего не видел, будь я проклят, пока не стало поздно.

      Я знала, он говорит не только о короне. Не только о войне. Не только о Зерите. Он говорил и обо мне. В моих мыслях зашевелился Решайе, и я вздрогнула.

      – Так не бывает, – сказал Макс. – Невозможно так связать одну жизнь с другой. Он блефует.

      Я молчала.

      Я вполне допускала, что Зерит способен поймать нас на ложь. И все же та странность, что почудилась мне в узоре на его руке: чужая магия, ощущавшаяся в воздухе, когда он показал… Я подозревала, что не так все просто. И подозревала, что Макс это тоже видит, только не хочет признавать.

      – Должен найтись способ разорвать ваше соглашение, – сказал Макс. – Ходили слухи, что и договор крови можно разорвать. Надо найти нужных людей, поговорить и, может быть…

      – Разорвать?

      – Конечно. Или ты хочешь стать «той самой, что посадила Зерита на трон»?

      «Нет. – Ответ твердо прозвучал в голове. – Нет, не хочу».

      Но вслух я сказала другое:

      – Не хочу. Но стану.

      Макс метнул на меня взгляд. Его глаза – так смотрят на предавшего – мне все нутро вывернули.

      – Этот человек не заслуживает права дышать.

      – Не в этом дело.

      – Не в этом дело?

      – Думаешь, я его не ненавижу? Как же не ненавидеть! Он… он сделал меня…

      Я даже не знала, как закончить. Какое тут слово выбрать. Он однажды оставил меня в рабстве, а теперь снова сделал рабыней. Мое отчаянное желание спасти беззащитных он превратил в орудие убийства. А теперь пытался завладеть самой моей жизнью, чтобы через нее управлять другими. От гнева на него у меня теснило в груди.

      Но тут же перед глазами встали беженцы на корабельной палубе. Как они на меня смотрели – будто на последнюю надежду.

      – У меня была причина заключить этот договор, – выдавила я. – И она никуда не делась. Я буду сражаться в его войне, чтобы вместе с тем вести свою.

      – За что эта война? За его честолюбие?

      – Проливая кровь на тот договор, я думала, что отдаю ее за честолюбие Сесри. Какая разница?

      – Разница в Зерите. Разница в Решайе.

      – Я сдержала его раз, сдержу и в другой. Я сумею использовать эту силу, чтобы сделать войну менее кровавой.

      – Ты говоришь, как Нура.

      Он зарезал меня этими словами. Я вырвала у него руку, хотя и видела по лицу, что он уже раскаялся в сказанном.

      – А что ты от меня хочешь? – огрызнулась я. – Хочешь, скажу, что я хотела бы все это бросить? Хочу, Макс. Как не хотеть? Но сколько народу не могут все это бросить. Они останутся и будут страдать. Такие же девушки, как