Боярышниковый лес. Мейв Бинчи

очень довольными.

      – Это же протестантский приют, Брайан. Священник не может отправить родную мать туда, где кругом одни протестанты. Что скажут люди?

      – Никакой он не протестантский, Китти, – мягко возразил отец Флинн. – В нем принимают последователей всех конфессий и неверующих тоже.

      – Невелика разница, – огрызнулась Китти.

      – Ошибаешься. Я поехал туда причастить желающих. На следующей неделе там открывают крыло для больных Альцгеймером. Я подумал, может, кто-то из вас захочет сам съездить и осмотреться… – Его голос выдавал накопившуюся усталость.

      Китти смягчилась:

      – Ты неплохой человек, Брайан, сам по себе неплохой. Такая уж тяжелая жизнь пошла: священников нынче совсем не уважают.

      Он знал, что с ее стороны это было своеобразным проявлением сочувствия.

      – Есть и те, кто уважает, хотя бы немного, – заметил с бледной улыбкой Брайан Флинн и поднялся, собираясь прощаться.

      – Почему еще не бросил? – спросила она, подходя к двери.

      – Потому что сам на это подрядился, подписался – как ни назови – и изредка могу оказаться чем-то полезным, – с грустным лицом произнес он.

      – Как бы то ни было, я всегда рада тебя видеть, – сказала начисто лишенная обаяния Китти Флинн, недвусмысленно намекая: она, пожалуй, единственный человек в Россморе, испытывающий хотя бы некое подобие радости при виде его.

      Отец Флинн пообещал Лилли Райан связаться с ней и рассказать, как идут дела в тюрьме у ее мужа Эйдана. Она все еще любила Эйдана и нередко жалела, что свидетельствовала против него в суде. Но тогда это казалось единственным выходом: побои стали настолько жестокими, что она угодила в больницу, а ведь у нее было трое детей.

      Настроение отца Флинна не подходило для беседы с Лилли Райан, но когда его настроение имело значение? Он въехал на ее улочку.

      Младший из ее детей, Донал, учился в выпускном классе местной католической школы. Дома его не будет.

      – Как чудесно, отец, что на вас всегда можно положиться!

      Лилли очень обрадовалась, увидев его. Пусть хороших новостей он и не принес, самую малость утешало то, что его хотя бы считают надежным. Эта кухня совсем не походила на ту, где он был только недавно. На подоконнике стояли цветы, медные сковороды и кастрюли сверкали, в углу приютился письменный столик, где Лилли составляла кроссворды, что давало ей небольшой заработок, – везде царил порядок.

      Она принесла тарелку с песочным печеньем.

      – Лучше не стоит, – с сожалением отказался отец Флинн. – Мне вот только сегодня говорили, что я жирный как свинья.

      – Вот уж глупости, – отмахнулась Лилли. – Лишний раз по лесу пройдетесь, и все. Скажите лучше, как он там?

      Призвав на помощь весь свой такт, отец Флинн попытался вычленить из утренней встречи с Эйданом Райаном хоть что-нибудь, что принесло бы пусть каплю утешения жене, которую муж сначала избивал, а теперь отказывался даже видеть. Жене, которую он всерьез подозревал в продаже их первенца случайному прохожему.

      Отец Флинн как-то просмотрел