Боярышниковый лес. Мейв Бинчи

потеряла бы в жизни.

      Брендан оказался чудесным сыном. К советам, конечно, не прислушивался, но кто из сегодняшней молодежи слушает старших? Он не доставлял матери никаких хлопот, пока рос в Дублине без отца. На каникулах всегда работал, чтобы ей было полегче платить за его обучение. Как-то летом Макс устроил Брендана в одно из своих туристических агентств, и парень там так хорошо себя зарекомендовал, что ему были готовы предложить постоянную работу. Но я сказала: ни в коем случае. Как я могла лишить свою подругу Малку возможности говорить: «У меня сын – инженер!»?

      К сожалению, тем летом Брендану не удалось встретиться с моей Лидой; она, представьте себе, была в Ирландии. Они с Малкой с ходу прониклись друг к другу теплыми чувствами, но я знала, что так и случится, поэтому совсем не удивилась. Я Брендана тоже полюбила от всего сердца. Он приезжал в гости на выходные: спокойный, легкий в общении парень без застарелых обид на отца.

      – Папа всегда неровно дышал к женщинам, никогда не мог остановиться на одной, – объяснил мне Брендан. – Думаю, ему представлялось, что, если будет крутить с каждой встречной, докажет всем, что он еще о-го-го.

      Я согласно кивнула. Брендан был прав. Именно это Деклан и делал – кому-то что-то доказывал.

      – А ты не такой? – спросила я. Словно в шутку.

      По-видимому, не такой. Вон как дети алкоголиков, которые ни капли в рот не берут. По его словам, приятели шутили, мол, Брендана только пожаром с места сдвинешь.

      – Подозреваю, Ривка, что отец и с вами заигрывал, – проговорил он.

      – Это давняя история, просто недоразумение вышло, – услышала я себя словно со стороны.

      – Маме рассказали? Ну, потом, когда они расстались? – спросил он.

      – Нет, – ответила я. – Говорю же, думаю, произошло недоразумение.

      Он одобрительно кивнул.

      Это был единственный секрет между мной и Малкой. Точно. Мы друг другу обо всем рассказывали. Я сомневалась, что у подруги есть от меня тайны. Сомневалась, но, с другой стороны, если бы ее спросили, не утаиваю ли чего-нибудь я, она бы ответила: нет.

      Да и что такого подруга могла узнать или пережить, о чем не сумела бы мне рассказать? Макс уж точно не набрасывался на Малку так, как ее будущий муж набросился на меня. У Макса было низкое либидо – так его долгие отсутствия объясняла моя мама. Наверное, и правда низкое. Мама утверждала, что мне следует благодарить судьбу. Думается, это говорило о ее жизни с отцом больше, чем я хотела бы знать.

      Сноски

      1

       Розарий – традиционные