Смех с причиной…. Сергей Левицкий

ли, как доктора медицинских наук меня давно заинтересовала связь между формой уха и психофизиологическими особенностями личности. Попросту говоря, по размеру и форме ушной раковины можно определить характер и даже интеллект человека. Как только я вошёл к вам в кабинет, я сразу внимательно осмотрел ваши уши.

      – И что же вы там увидели? – насторожился Торбухов. – Может, повышение по службе, улучшение жилищных условий или дату моей смерти?

      – Не торопитесь. Про службу вашу ничего не скажу, а вот примерную продолжительность вашей жизни определить могу. И даже грозящие вам в старости болезни могу назвать заранее.

      Вот у вас, например, большие уши, что служит признаком долгой жизни и вспыльчивости, а мясистая нижняя мочка предрасполагает к богатству. Возможно, поменяете работу. Кроме того, вы человек, уверенный в себе. Но плохо, когда нижняя мочка приращена к щеке, как у вас. А вот свободно висящая длинная мочка говорит об интеллекте и духовной силе человека.

      Маленькие уши говорят о легкомысленности, живом характере, остром, но неглубоком уме. Лопоухость же выдает человека впечатлительного, тонко чувствующего настроение собеседника, и вам, как следователю, всё это неплохо бы знать.

      Большеухий капитан кашлянул – то ли растерянно, то ли смущенно.

      – Изучению ушей я посвятил всю свою жизнь, – с чувством сказал профессор. – Мною даже разработана компьютерная программа, позволяющая по трёхмерному изображению уха с высокой достоверностью определить психофизиологические особенности личности, предсказать продолжительность жизни, грозящие человеку хронические болезни и многое другое. А уши, хранящиеся в банках с формалином, – это научная коллекция типовых форм ушных раковин. Коллекция, которая собиралась десятилетиями!

      – Тогда почему же она хранится у вас в квартире, а не в научном институте? Вы бы ещё расположили в серванте анатомический театр и филиал морга! – фыркнул Торбухов.

      – А вот это уже грустная история, – вздохнул учёный. – И она очень проста. В ходе так называемой перестройки за неимением финансирования наш институт был ликвидирован. Каждый тащил домой, кто что мог. Мне, к счастью, достались уши.

      – Надеюсь, у вас есть документы на эти уши? Кто-то же их как-то у кого-то отрезал?

      – Да, конечно, их отрезали по согласованию с родственниками покойных и за определённую плату, – торопливо кивнул профессор.

      Малооплачиваемый капитан Торбухов с трудом удержался, чтобы не спросить, почем шло типичное ухо.

      – Но у меня этих документов нет, – закончил ученый. – Думаю, они в институтских архивах.

      – А вот это жаль. Без документов закрыть дело не могу. Пойдёмте к начальнику, будем решать, как с вами поступить.

      – Еще и к начальнику? – вздохнул профессор, предвидя необходимость повторной лекции.

      – К майору Безухову.

      – Забавно, – криво усмехнулся профессор.

      – Кому как, – сухо сказал капитан.

      Майору действительно было не до смеха. Майор