Поможет мандрагора. Юлия Булавина

Дыхание замедлилось, а глаза стали слипаться. Последнее, что я услышала:

      – Вы же понимаете, Екатерина, за всё надо платить, платить, платить…

      Тень мягко укрыла мою голову, словно мамина ладонь. А дальше чернота.

      Пролог

      – Кира! Запрись и никого не впускай! – строго, но вместе с тем испуганно скомандовала мама.

      Я заметила, что её слегка трясёт, а голубая жилка на белой шее бьётся, словно пойманная птица. Только мама ведь знает, что от запретов моё любопытство распаляется ещё сильнее.

      – Ну ма-а-а-м! Можно я пойду с вами? Почему ты Никиту берёшь, а меня нет? Я что, до сих пор наказана? – Я изобразила на лице умильное выражение мордочки кота из «Шрека», но на маму такие приёмчики давно не действовали.

      – Кира, не спорь со мной! Ты уже взрослая, должна понимать, что нельзя – значит нельзя. Почитай пока книжку. – И мама, подхватив сонного Никиту на руки, стремительно двинулась в сторону домика.

      На полпути она резко развернулась в мою сторону:

      – Кира, я же сказала, запрись!

      Делать нечего, пришлось захлопнуть двери и заблокировать их, иначе бы мама не ушла. Закрывать меня в машине снаружи она опасалась.

      Но зачем же мы приехали сюда? И почему мне нельзя зайти в этот домик? А вокруг такая красота: ёлочки, берёзки и много-много цветов.

      Сам домик выглядел тоже очень симпатично. Наша дача ни в какое сравнение не шла с этим лесным чудом. Домик был нежно-голубого цвета, а ставни словно вырезали из кружева. Белые-белые. И крыша им в тон. Наверное, такое жилище вполне вписалось бы в сказку о Гензеле и Гретели, но я уже взрослая и в подобное не верю. Да и не люблю выдуманные истории.

      Кстати, мама что-то говорила про книжку. Я открыла бардачок и вытащила оттуда небольшой томик, завёрнутый в шероховатую бумагу. Интересно, что это? На миг задумалась и решила помечтать.

      Хорошо бы Вильмонт или Пессель. Можно и Кестнера, на худой конец. Их книги мне удаётся украдкой почитать в школьной библиотеке. Домой нести нельзя – сразу поднимется такой скандал. Мама почему-то считает, что детективы – это не женское увлечение. Это мама ещё не знает, что мы с Танькой уже расследовали одно дело. Мелкое: Сидоров украл фломастеры у Левашовой. Но мы с блеском его разоблачили. Мама бы в обморок упала, она и за меньшее ругает.

      Вот хотя бы на днях. Щёлкала я каналы и попала на свою любимую передачу. Вёл её, между прочим, старинный друг моей бабушки, они во многих спектаклях играли. Вы его все знаете, усатый такой. Так вот, он рассказывал про первую советскую картёжницу. Ничего страшного в выпуске не показывали: я ведь не в первый раз смотрела эту передачу. А как говорил ведущий в конце: «Но это уже иная глава в книге жизни». И вот тогда-то я и была в первый раз застигнута с поличным!

      Мама внезапно пришла домой пораньше, хотя у неё в это время обычно была репетиция. Ох и наслушалась я тогда! Маман ещё и заставила меня текст учить, а потом гоняла весь вечер по роли. Оказалось, Марина Игнатьевна, учительница из театрального кружка, пожаловалась,