Прослушка. Предтечи Сноудена. Борис Сырков

любителем скачек и хотел, чтобы его место работы было расположено как можно ближе к месту их проведения.

      Сейчас уже трудно со всей определенностью сказать, какая из двух версий является более правдивой. Переезд штаб-квартиры ЦПС из Лондона в Челтнем состоялся между 1952 и 1954 годами. Городок был небольшой, и вскоре у всех местных жителей появился хотя бы один родственник, который работал в ЦПС. С собой сотрудники ЦПС привнесли в жизнь Челтнема атмосферу секретности, которая окружала все связанное с ЦПС. В результате, например, когда газетные репортеры писали про матчи челтнемской футбольной команды, то они могли свободно приводить в своих статьях только имена игроков гостей, но никак не имена участников местной команды.

      Новые приоритеты

      На рубеже 1940-1950-х годов главной целью для ЦПС стало добывание информации о советской ядерной программе, а также о разработке химического и бактериологического оружия. Сюда относились сведения не только о самом ядерном оружии, но о средствах его доставки к месту применения – баллистических ракетах и стратегических бомбардировщиках. В 1949 году, когда в Советской России было произведено первое испытание атомной бомбы, аналитики ЦПС доказывали, что этого не случится вплоть до середины 1953 года. Четырехлетняя ошибка в расчетах была напрямую связана с изменениями, которые в 1948 году в целях повышения стойкости были внесены в советские шифрсистемы и в процедуры их использования.

      Первым, кто обратил внимание русских на недостаточную стойкость их шифров, стал Уильям Вейсбанд. Он родился в России в 1908 году, в 1920-е годы вместе с родителями эмигрировал в США. В 1940 году Вейсбанд сменил имя Владимир, которое при рождении дали ему родители, на более привычное американскому уху имя Уильям. В 1942 году в чине лейтенанта Вейсбанд поступил на службу в армейское дешифровальное подразделение на Ближнем Востоке. В июле 1944 года его отправили служить в штаб-квартиру Армейской дешифровальной службы (АДС) в Арлингтон-Холле в окрестностях Вашингтона. Там Вейсбанд вскоре перевелся в советскую секцию.

      Советская разведка завербовала Вейсбанда еще в 1934 году. Будучи весьма общительным по натуре человеком, он как нельзя лучше подходил на роль секретного агента. Репутация сотрудника, которому по плечу решение самых запутанных задач, позволила ему получить доступ практически ко всем материалам советской секции АДС. Один из его сослуживцев впоследствии припомнил, как в конце 1946 года видел Вейсбанда держащим в руках и внимательно изучающим список советских разведчиков и завербованных ими агентов в США, которые стали известны в ходе проведения операции «Венона».

      Некоторое время за связь с Вейсбандом в 1940-е годы отвечал советский разведчик Александр Феклисов, который так описал детали этой операции (у Феклисова Вейсбанд фигурирует под кличкой «Руперт»):

      «В июле 1944 года резидент поручил мне установить связь с агентом «Рупертом». В коротком письме Центра, присланном с диппочтой, кроме