Дневники преступной памяти. Галина Романова

с вишней – она их обожала. И тоже сделает бутерброд. Только не с противно воняющими консервами, а с листом салата и куском запеченной буженины. Ее мать отлично ее готовила.

      Лера почти заканчивала с приготовлениями, когда ключ в замке входной двери заворочался. Вернулась мать. Странно рано.

      – Привет, ты чего так рано? – выглянула Лера в прихожую с кухонным полотенцем в руках. – Обедать будешь? Что хочешь?

      – Привет. Обедать не буду, уже перекусила по дороге. А рано, потому что пару записей отменили. Клиенты – супружеская пара – разболелись, видимо.

      Мать скинула короткую курточку, шелковый шарф сунула в рукав. Сняла красные лодочки на тонкой шпильке, блаженно улыбнулась, шевельнув пальцами ног. Обула домашние шлепанцы. Поймала край кухонного полотенца, подтащила за него Леру к себе вплотную, поцеловала в щеку.

      – Люблю тебя, солнышко, – прошептала она и подтолкнула дочь к кухне. – Идем, помогу тебе.

      Помогать было нечего. Все давно было готово. Но Лера была рада побыть с матерью несколько минут вместе.

      Лера сбегала в свою спальню к Максу, тот объявил, что придет обедать через четверть часа. И эти пятнадцать минут дочь с матерью посвятили беспечной болтовне.

      Лера ела вареники. Мать таскала их у нее с тарелки. Они боролись вилками за каждый вареник, разбрызгивая сметану по столу и хохоча, как ненормальные. Потом пили чай с песочным печеньем, его Лера испекла вчера вечером от нечего делать, пока Макса ждала. Печенье было бесподобным – мамины рецепты не подвели еще ни разу. Они перетаскали его почти все из большой красивой жестяной коробки. Ее Лера дарила матери на какой-то пустяшный праздник, то ли Всемирный день красоты, то ли добра. Коробка была круглой, в ярких цветах, печенье в ней всегда выглядело еще красивее.

      – Все собрала? – перешла мать к их намечающемуся путешествию.

      – Да. Все уместилось. И нетяжело вышло.

      – Вещи Макса отдельно?

      – Конечно. Но у него почти ничего нет с собой. Пара шорт, плавки и тапки. Футболки всегда покупает на отдыхе. Так он сказал.

      – Понятно. – Варвара посмотрела на дочь исподлобья и, слегка понизив голос, спросила: – Ты ему доверяешь, малышка?

      – Да. А что такое?

      – Нет. Просто интересуюсь. Недавно знакомы. Уже переехал к тебе. Летите на отдых.

      – И?

      Лера занервничала. Мать со своей осторожностью всегда перебирала, поэтому после развода с отцом до сих пор оставалась одна. И это при ее-то внешних данных! Редко какой мужик ей вслед не оборачивался! А она словно не замечала. И ухаживаний ничьих не принимала. Никому не верила вообще! И к Лере пыталась применить свои подозрения относительно ее ухажеров.

      – Как-то быстро все. Как-то стремительно, – так же тихо ответила Варвара.

      – Ма, не начинай, а! – возмутилась Лера громким шепотом. – Себя законсервировала и меня пытаешься?! Нет! Макс – он хороший!

      – Может быть, но… – Варвара грустно улыбнулась, кроша песочное печенье прямо