Призраки. Таинственные повести. Иван Тургенев

на губах моих какое-то странное ощущение, как бы прикосновение тонкого и мягкого жала… Незлые пиявки так берутся.

      VIII

      Я взглянул вниз. Мы уже опять успели подняться на довольно значительную вышину. Мы пролетали над неизвестным мне уездным городом, расположенным на скате широкого холма. Церкви высились среди темной массы деревянных крыш, фруктовых садов; длинный мост чернел на изгибе реки; всё молчало, отягченное сном. Самые куполы и кресты, казалось, блестели безмолвным блеском; безмолвно торчали высокие шесты колодцев возле круглых шапок ракит; белесоватое шоссе узкой стрелой безмолвно впивалось в один конец города и безмолвно выбегало из противоположного конца на сумрачный простор однообразных полей.

      – Что это за город? – спросил я.

      – …сов.

      – …сов в… ой губернии?

      – Да.

      – Далеко же я от дому!

      – Для нас отдаленности нет.

      – В самом деле? – Внезапная удаль вспыхнула во мне. – Так неси же меня в Южную Америку!

      – В Америку не могу. Там теперь день.

      – А мы с тобой ночные птицы. Ну, куда-нибудь, куда можно, только подальше.

      – Закрой глаза и не дыши, – отвечала Эллис, – и мы помчались с быстротою вихря. С потрясающим шумом врывался воздух в мои уши.

      Мы остановились, но шум не прекращался. Напротив: он превратился в какой-то грозный рев, в громовой гул…

      – Теперь можешь открыть глаза, – сказала Эллис.

      IX

      Я повиновался… Боже мой, где я?

      Над головой тяжелые дымные тучи; они теснятся, они бегут, как стадо злобных чудовищ… а там, внизу, другое чудовище: разъяренное, именно разъяренное море… Белая пена судорожно сверкает и кипит на нем буграми – и, вздымая косматые волны, с грубым грохотом бьет оно в громадный, как смоль черный, утес. Завывание бури, леденящее дыхание расколыхавшейся бездны, тяжкий плеск прибоя, в котором по временам чудится что-то похожее на вопли, на далекие пушечные выстрелы, на колокольный звон, раздирающий визг и скрежет прибрежных голышей, внезапный крик невидимой чайки, на мутном небосклоне шаткий остов корабля – всюду смерть, смерть и ужас… Голова у меня закружилась – и я снова с замиранием закрыл глаза…

      – Что это? где мы?

      – На южном берегу острова Уайт, перед утесом Блакганг, где так часто разбиваются корабли, – промолвила Эллис, на этот раз особенно отчетливо и, как мне показалось, не без злорадства.

      – Неси меня прочь, прочь отсюда… домой! домой!

      Я сжался весь, стиснул лицо руками… Я чувствовал, что мы понеслись еще быстрее прежнего; ветер уже не выл и не свистал – он визжал в моих волосах, в моем платье… дух захватывало…

      – Стань же на ноги, – раздался голос Эллис.

      Я силился овладеть собою, своим сознанием… Я ощущал под подошвами землю и не слышал ничего, точно всё замерло кругом… только в виски неровно стучала кровь и с слабым внутренним звоном всё еще кружилась голова. Я выпрямился и открыл глаза.

      X

      Мы находились на плотине моего пруда. Прямо передо мною, сквозь острые листья ракит, виднелась его