Пушки острова Наварон. Алистер Маклин

на полуслове, он прислушался.

      Окрик повторился, на этот раз громче и требовательнее.

      Ругая себя за то, что не поставил часового – на Крите такая халатность стоила бы ему жизни, – Мэллори откинул брезент и неторопливо выбрался на палубу. Оружия он не взял, но прихватил с собой наполовину опустошенную бутылку мозельвейна, которым их предусмотрительно снабдили.

      Шатаясь, точно пьяный, он ухватился за штаг, чтобы не упасть за борт, и с вызовом посмотрел на немца, стоявшего на берегу в каком-то десятке метров от него. На ремне через плечо у того висел автомат. Не ответив, Мэллори наклонил бутылку и сделал несколько глотков.

      Худощавое загорелое лицо молодого немца стало сердитым. Не обращая на него никакого внимания, рваным рукавом Мэллори вытер рот и смерил немца презрительным взглядом.

      – В чем дело? – вызывающе проговорил он, растягивая слоги, как коренной островитянин. – Какого хрена тебе надо?

      Заметив, как побелели пальцы, сжимавшие автомат, Мэллори решил, что перегнул палку. За себя он не опасался. Стук в машинном отсеке стих, – видно, в руках у Дасти Миллера его пистолет с глушителем. Но лезть на рожон нельзя. Во всяком случае, сейчас. Ведь на сторожевой башне по крайней мере два крупнокалиберных «шпандау».

      Солдат взял себя в руки. Капитан заметил, что с лица автоматчика исчезла краска гнева, взамен появилась какая-то растерянность. На это-то и рассчитывал Мэллори. Солдат решил, что у пьяницы-грека есть покровители, иначе он не стал бы говорить с ним таким тоном.

      – Что за судно? – спросил солдат по-гречески, хотя и с запинкой. – Куда курс держите?

      Мэллори снова наклонил бутылку и шумно зачмокал. Оторвавшись от бутылки, уважительно посмотрел на нее.

      – Что мне в вас, немцах, нравится, – доверительно и громко проговорил он, – так это то, как вы делаете вино. Бьюсь об заклад, тебе такое пить редко доводится, разве не так? А дрянь, которую изготавливают наверху, то бишь на материке, годна разве очаг растапливать, столько в ней смолы. – Помолчав, Мэллори продолжал: – Конечно, если знаешь, к кому обратиться на островах, то тебе достанут узо. Ну а мы можем достать не только узо, но и хок да и мозельские вина.

      Автоматчик брезгливо поморщился. Как большинство фронтовиков, он презирал предателей, хотя те и помогали немцам. Правда, в Греции таких нашлось немного.

      – Я вас спрашиваю, – холодно проговорил солдат, – как называется судно и куда оно направляется?

      – Каик «Аигион». Идем в балласте на Самос, – надменно ответил Мэллори и добавил многозначительно: – Согласно приказу.

      – Чьему приказу? – спросил солдат, на которого слова эти произвели впечатление.

      – Господина коменданта Вати, генерала Гребеля, – доверительно сказал Мэллори. – Вы ведь знаете, кто такой генерал Гребель?

      Мэллори понял, что попал в точку. Молва о генерале Гребеле, командовавшем воздушно-десантной дивизией, поборнике железной дисциплины,