Название | Капитализм и ничего больше. Будущее системы, которая правит миром |
---|---|
Автор произведения | Бранко Миланович |
Жанр | |
Серия | |
Издательство | |
Год выпуска | 2019 |
isbn | 978-5-93255-632-0 |
Согласно Роберту Солоу, доля капитала растет из-за изменения относительной рыночной силы труда и капитала. Когда организованный труд был относительно могущественным, как это было во времена Детройтского договора 1949 года между профсоюзами автомобильных рабочих и работодателями, труд был способен сместить распределение доходов в свою пользу[20]. Но когда власть организованного труда снизилась – со сдвигом в сторону услуг, а также к глобальной капиталистической системе, которая более чем удвоила количество наемных рабочих во всем мире, – сила труда ослабла, и функциональное распределение доходов сместилось в пользу капитала[21].
В интересном подходе Баркаи (Barkai 2016) утверждалось, что доли и капитала, и труда сократились, в то время как роль третьего фактора производства, предпринимательства (которое обычно объединяется с капиталом), возросла. Согласно этой точке зрения, доля капитала, определяемая как доход, получаемый только собственниками капитала, снизилась, в то время как корпоративная прибыль (прибыль предпринимателей) резко подскочила вверх[22]. Причина, по словам Баркаи, заключается в растущей монополизации экономики, особенно в секторах, которые росли быстрее других, таких как информация и коммуникация[23].
В книге «Исчезающая американская корпорация» Джеральд Дэвис (Davis 2016) подчеркивает изменения в структуре и размере компаний в Соединенных Штатах. По словам Дэвиса, компании с самыми высокими доходами в прошлом нанимали и больше всего людей. Они соблюдали негласные договоренности с работниками, выплачивая им зарплату несколько выше рыночной. Возможно, они делали это из эгоистических соображений, чтобы повысить лояльность к компании, улучшить отношения с работниками, уменьшить количество забастовок или конфликтов, связанных с «работой строго по правилам» (work-to-rule conflicts). Но, утверждает Дэвис, когда эти компании передали на аутсорсинг многие услуги, которые прежде предоставлялись собственными силами, их отношение к рабочей силе изменилось: подрядчики – не часть рабочей силы компании, и исчезла необходимость вознаграждать лояльность или обеспечивать комфортную и дружественную рабочую атмосферу. Подрядчикам они могли платить по минимальной рыночной ставке. Как следствие, доля
19
О монопольной власти и растущей доле капитала см.: Kurz (2018). Он приходит к выводу, что «избыточный доход» (доля монопольной прибыли в стоимости произведенной продукции) вырос в Соединенных Штатах практически с нуля в 1986 г. до 22 % в 2015 г. (таблица 7). О власти монопсонии см.: Azar, Marinescu, and Steinbaum (2017).
20
См.: Branko Milanovic, “Bob Solow on Rents and Decoupling of Productivity and Wages,” Global inequality blog, May 2, 2015, http://glineq.blogspot.com/2015/05/bob-solow-on-rents-and-decoupling-of.html.
21
Объяснение растущей доли капитала по сравнению с долей рабочей силы рыночной властью или погоней за прибылью приводилось рядом экономистов, в том числе Ангусом Дитоном в интервью редакторам блога ProMarket 8 февраля 2018 г.: https://promarket.org/angus-deaton-discussed-driver-inequality-america-easier-rent-seekers-affect-policy-much-europe/.
22
В 2015 г. норма прибыли корпораций была на самом высоком уровне за последние полвека (Wolff 2017, 27).
23
Согласно Goldman Sachs Research, «по нашим оценкам, рост концентрации на товарном рынке и рынке труда отнимал из годового роста заработной платы по 0,25 процентных пункта ежегодно с начала 2000-х годов» (цит. по: Alexandra Scaggs, “On Juggernaut Companies and Wage Growth,”