Игрок-2. Саша Токсик

еще и его колодой, – это такой изысканный способ финансового самоубийства. Все равно что купить акции «МММ», только прогоришь быстрей и надежней.

      Но мы же тут вроде как несерьезно играем. Мы же больше разговариваем.

      – Давай, – говорю я.

      Одессит лихо тасует и предлагает мне сдвинуть колоду. После, той же рукой ловко возвращает сдвинутое на место.

      За первые десять минут я лишаюсь двухсот рублей. Зрители разочарованно перешептываются. Некоторые начинают хихикать. Никто не может понять, почему сам Юра снизошел до этого фраера-курортника. И чего ради он тратит на него свое драгоценное время.

      – Знатный у тебя фингал, – говорит Юра, ни на секунду не прерывая движение своих рук, – по ночам заместо фонаря светить может. Что, девчонку не поделили?

      Это он так осведомленность о моей личной жизни демонстрирует. Ненавязчиво.

      – Их, между прочим, четверо было, – говорю. – Если б там в зале рефери оказался, то по очкам я бы выиграл.

      Свои «Рей-Бены» я, разумеется, перед игрой снял и отправил в карман. Очки, особенно темные, – это идеальное зеркало, которое демонстрирует твои карты сопернику.

      – Ялтинские девчонки – они такие… знойные… – цокает языком Юра. – С ними свяжешься – и вовсе покой забудешь.

      Подначивает он меня. С мысли сбивает. Вроде как и без того выигрывает, но это уже привычка, из тех, что стала второй натурой. Милое же дело, соперника из равновесия выбить и на эмоцию вывести. Тогда он и на руки меньше смотрит, да и в карты себе тоже. А злость норовит в глупых ставках выместить.

      – Моя не такая, – бурчу я. – У нас серьезно все.

      – Серьезно… серьезно… – соглашается Юра. – Так ты что же, осесть в наших краях решил?

      – Почему нет? – говорю ему, вроде как с вызовом. – Мне вот домик твой понравился. Я себе такой же хочу.

      Народ, прислушиваясь к нашему разговору, похохатывает. С моими результатами не то что на домик рассчитывать – хорошо бы в своих штанах из-за стола уйти.

      Юра, судя по всему, приходит к такому же выводу.

      – И триста сверху! – выкладывает он на стол червовый марьяж. – Итого пять сотен. Хватит с тебя на сегодня. Не думаю, что с домиком у тебя что-то получится. Откровенно говоря, разочаровал ты меня. Мне про тебя другое рассказывали. Мол, подметки на ходу режешь… А тут…

      – Так это ж не моя игра, – развожу руками, – я же преферанс предпочитаю.

      – Да? – удивленно щурится Юра. – А это тогда зачем? – Он кивает на колоду.

      – Уважение проявить, – говорю, – ну и опять же, тебе ведь понравилось.

      – Преферанс дело долгое…

      Чувствую, как его охватывает любопытство. Не смутил меня проигрыш, для него это удивительно.

      – А мы что, куда-то спешим? – отвечаю ему. – Деберц – твоя игра. Преферанс – моя…

      Фразу можно не договаривать. И так все вокруг понимают суть брошенного вызова.

      – Садись за третьего, – командует Юра кому-то из зрителей.

      Без удивления узнаю Виктора из катрана, с которым я играл за Аллочкины драгоценности. Он держится так, словно видит меня в первый раз.

      – Ленинградка,