Сохрани мою речь навсегда… Стихотворения. Проза (сборник). Осип Мандельштам

время,

      А все-таки люблю за хвост его ловить:

      Ведь в беге собственном оно не виновато

      Да, кажется, чуть-чуть жуликовато.

      Чур! Не просить, не жаловаться, цыц!

      Не хныкать!

          Для того ли разночинцы

      Рассохлые топтали сапоги, чтоб я теперь их предал?

      Мы умрем, как пехотинцы,

      Но не прославим ни хищи, ни поденщины, ни лжи.

      Есть у нас паутинка шотландского старого пледа,

      Ты меня им укроешь, как флагом военным, когда я умру.

      Выпьем, дружок, за наше ячменное горе,

      Выпьем до дна!

      Из густо отработавших кино,

      Убитые, как после хлороформа,

      Выходят толпы. До чего они венозны,

      И до чего им нужен кислород!

      Пора вам знать: я тоже современник,

      Я человек эпохи Москвошвея,

      Смотрите, как на мне топорщится пиджак,

      Как я ступать и говорить умею!

      Попробуйте меня от века оторвать,

      Ручаюсь вам – себе свернете шею!

      Я говорю с эпохою, но разве

      Душа у ней пеньковая и разве

      Она у нас постыдно прижилась,

      Как сморщенный зверек в тибетском храме:

      Почешется – и в цинковую ванну, –

      Изобрази еще нам, Марь Иванна!

      Пусть это оскорбительно – поймите:

      Есть блуд труда, и он у нас в крови.

      Уже светает. Шумят сады зеленым телеграфом.

      К Рембрандту входит в гости Рафаэль.

      Он с Моцартом в Москве души не чает –

      За карий глаз, за воробьиный хмель.

      И, словно пневматическую почту

      Иль студенец медузы черноморской,

      Передают с квартиры на квартиру

      Конвейером воздушным сквозняки,

      Как майские студенты-шелапуты…

Май – 4 июня 1932

      «Еще далёко мне до патриарха…»

      Еще далёко мне до патриарха,

      Еще на мне полупочтенный возраст,

      Еще меня ругают за глаза

      На языке трамвайных перебранок,

      В котором нет ни смысла, ни аза:

      Такой-сякой! Ну что ж, я извиняюсь, –

      Но в глубине ничуть не изменяюсь…

      Когда подумаешь, чем связан с миром,

      То сам себе не веришь: ерунда!

      Полночный ключик от чужой квартиры,

      Да гривенник серебряный в кармане,

      Да целлулоид фильмы воровской.

      Я, как щенок, кидаюсь к телефону

      На каждый истерический звонок.

      В нем слышно польское: «Дзенькуе, пани!»,

      Иногородний ласковый упрек

      Иль неисполненное обещанье.

      Всё думаешь: к чему бы приохотиться

      Посереди хлопушек и шутих;

      Перекипишь – а там, гляди, останется

      Одна сумятица да безработица –

      Пожалуйста, прикуривай у них!

      То усмехнусь, то робко приосанюсь

      И с белорукой тростью выхожу:

      Я слушаю сонаты в переулках,

      У всех лотков облизываю губы,

      Листаю книги в глыбких